– Что? – Уверенность его собеседницы дала трещину, она так и впилась в него глазами.
– Мой клон, – спокойно повторил Майлз. – Это удивительное создание. Мы считаем (хотя так и не удалось найти подтверждающих фактов), что он появился на свет в результате тайной операции цетагандийцев, которая пошла не по плану. По крайней мере с медицинской точки зрения цетагандийцы вполне могли осуществить такое. Факты относительно их военных генетических экспериментов просто ужасающи. – Майлз помолчал. Это по крайней мере было правдой. – Кстати, кто вы такая? Как вас зовут?
– Лайза Вэллери. – Дама показала ему свой аккредитационный кубик. – Агентство «Евроновости».
Ее готовность заново представиться свидетельствовала о том, что он избрал верную тактику.
– Ах вот как! – Майлз чуть отодвинулся от нее. – Служба новостей! Извините, сударыня. Мне не следовало разговаривать с вами без разрешения начальства. – И он сделал вид, что уходит.
– Нет, постойте… э-э… лорд Форкосиган. О!.. Вы, случайно, не родственник того самого Форкосигана?
Майлз нахмурился и напустил на себя суровость:
– Это мой отец.
– О-о! – выдохнула Вэллери, словно в озарении. – Тогда понятно.
«Так я и думал», – усмехнулся про себя Майлз. Он снова сделал вид, что хочет сбежать от нее. Дама впилась в него пиявкой:
– Нет, пожалуйста… Если вы мне ничего не скажете, я разузнаю все сама.
– Ну… – Майлз сделал длинную паузу. – С нашей точки зрения, это довольно старые факты. Наверное, мне можно рассказать вам кое-что, поскольку это касается меня самого. Но только все это не для публикаций. Обещаете?
– Слово барраярского лорда нерушимо, так? – ответила журналистка. – Я никогда не раскрываю своих источников.
– Хорошо, – кивнул Майлз, делая вид, будто поверил ей, хотя в словах его собеседницы и намека не было на какое-либо обещание.
Он придвинул пару стульев, и они устроились вне пределов досягаемости робофициантов, убиравших остатки банкета. Майлз откашлялся и начал свою историю.
– Биоконструкт, называющий себя адмиралом Нейсмитом, – это, возможно, самый опасный человек во всей галактике. Он хитер и решителен: и цетагандийская, и барраярская службы безопасности безуспешно пытались убить его. В лице дендарийских наемников он начал создавать свои вооруженные силы. Мы все еще не знаем, каковы его конечные цели и планы, но уверены, что они у него есть.
Вэллери с сомнением поднесла палец к губам:
– Он показался мне… таким милым, когда я с ним разговаривала. С поправкой на обстоятельства, конечно. Безусловно, храбрый человек.
– Да в том-то и гениальность и незаурядность этого человека! – вскричал Майлз и тут же приказал себе несколько сбавить тон. – Обаяние. Наверняка цетагандийцы – если это были цетагандийцы – предназначали его для чего-то экстраординарного. Он военный гений, знаете ли.
– Минуточку, – задумалась Вэллери. – Вы говорите, что он ваш истинный клон, а не просто ваша копия? Тогда Нейсмит должен быть моложе вас.
– Да. Его рост и развитие были искусственно ускорены – видимо, до крайнего предела. Он… Где вы его видели?
– Здесь, в Лондоне, – ответила журналистка и хотела что-то добавить, но вдруг остановилась. – И вы говорите – Барраяр пытался его убить? – Она чуть отодвинулась от Майлза. – Тогда, пожалуй, я предоставлю вам самим его выслеживать.
– О, мы уже оставили эти попытки, – коротко хохотнул Майлз. – Сейчас просто стараемся не терять его из виду. Видите ли, он недавно выскользнул из-под нашего наблюдения, и это ужасно нервирует службу безопасности. Очевидно, что первоначально его создали с целью какой-то подстановки, явно направленной против моего отца. Но семь лет назад он стал изменником, сбежал от своих хозяев-изготовителей и начал работать на себя. Мы знаем о нем слишком много, так что он уже не в силах подменить меня.
Женщина внимательно посмотрела на него:
– А мне кажется, в силах.
– Почти, – мрачно улыбнулся Майлз. – Но если бы вы могли поставить нас рядом, то увидели бы, что я почти на два сантиметра выше. Поздний рост. Гормональное лечение… – Скоро его фантазия иссякнет: он уже начинает нести чушь… – Однако цетагандийцы все еще пытаются его убить. Пока это самое достоверное подтверждение того, что он создан именно ими. Видимо, слишком много знает. Нам бы ужасно хотелось установить, что именно он знает.
