Память и мышление - страница 4

Шрифт

Интервал

У Аристотеля материалистическое учение об отражении объективного мира выявлено уже в значительной степени. Еще сильнее выступает эта тенденция у стоиков и эпикурейцев. Но они игнорировали моменты активности у Аристотеля и преувеличили пассивность: так, например, стоики отбросили его учение о воспоминании как искании и об ощущении как суждении, придав в то же время его метафоре «как бы отпечатки» буквальное толкование, отбросив «как бы». Вместо того чтобы преодолеть половинчатость Аристотеля и органически соединить его материалистическое учение памяти с его учением об активности воспоминания, они развили его материализм дальше в духе «метафизического» материализма, «основная беда коего есть неумение применить диалектику к Bildertheorie, к процессу и развитию познания» (Ленин), и снятие слепка они представили как «простой, непосредственный, зеркально-мертвый акт»[ 12 ]. Этим была облегчена возможность идеалистической критики, настаивающей на активности памяти. Но идеалистические теории памяти односторонне раздули эту сторону памяти и, ошибочно представляя материю совершенно бездеятельной, бессильной, оторвали память от материи, объявив ее «делом души», черпающей, в конце концов, посредством воспоминания знание из самой себя. Так идеализм привел в болото мистицизма орфико-пифагорейской религии[ 13 ].

2. Проблема памяти в новой философии.

У Платона и неоплатоников проблема памяти и воспоминания не только психологическая, но в первую очередь философская проблема, так как она теснейшим образом связана с общей проблемой знания и истины: истинное знание есть воспоминание об идеальном мире. Точно так же и у Аристотеля, стоиков и эпикурийцев проблема памяти тесно связана с общей философской проблемой опыта. Философской остается эта проблема и в новое время. Философы XVII-XVIII вв. то и дело занимаются этой проблемой, особенно те из них, которые придают опыту большое значение. Гоббс, Локк и французские материалисты XVIII в. — вот те писатели этого времени, у которых мы найдем наиболее интересные страницы о памяти.

По Гоббсу, внешнее тело, действуя на наши органы чувств, вызывает в них движение, которое по нервам передается к мозгу и, встречая там сопротивление, идет по нервам обратно наружу. Это обратное движение («усилие») есть ощущение. Оно не исчезает вместе с предметом, но сохраняется, лишь становясь слабее. Такое слабеющее ощущение есть представление. «Через наши чувства, число которых соответственно нашим органам чувств равняется пяти, мы замечаем предметы, вне нас находящиеся, и это замечание является нашим представлением предметов. Но мы так или иначе замечаем также наши представления. Ибо, когда представление одной и той же вещи повторяется, мы сознаем, что оно повторяется. Это значит, что мы сознаем, что мы раньше имели уже то же представление. Но ведь это равносильно представлению вещи в прошлом, а для ощущения это невозможно, ибо может быть ощущение только настоящих вещей. Поэтому это замечание наших представлений должно быть рассматриваемо как своего рода шестое чувство, только внутреннее (а не внешнее, как остальные чувства). Это шестое чувство называется памятью». «Опыт есть только память». «Мы из воспоминания делаем предвидение, или ожидание, или презумпцию (предположение) будущего»[ 14 ].

Наиболее оригинальным в учении Гоббса является его определение представления и памяти. Выражаясь современным языком, представление, по Гоббсу, есть ослабевающая двигательная реакция в нервно-сенсорном аппарате на внешний толчок, а память — сознание этой реакции, «своего рода шестое чувство», то, что Земон впоследствии назовет «мнемическим ощущением».

По Локку, память есть «сила оживлять в душе идеи, которые после своего запечатления исчезли или как бы улеглись в стороне, скрывшись из виду». «Память, так сказать, арсенал наших идей». «Но так как наши идеи суть актуальные восприятия души, которые перестают быть чем бы то ни было, когда перестают быть предметом восприятия, то это нахождение наших идей в складе памяти означает только то, что душа во многих случаях обладает способностью оживлять раз бывшие в ней восприятия, с присоединением к ним добавочного восприятия, что она их раньше имела. В этом смысле говорят, что идеи находятся в памяти, между тем как на деле они нигде не находятся...»