Но сравнение с фотографией в одном отношении хромает: фотография мертва, а зрительный образ жив. Как выше было сказано, все испытуемые, характеризуя свои образы, говорили о степени не только ясности, но и устойчивости их. Под устойчивостью они понимали продолжительность существования данного образа без изменения. Мы видим из материала Дюма, что в патологических случаях, вызвавших сильное нервное потрясение, эта продолжительность может быть очень долгой. Но в обычных условиях, наоборот, она очень малая. В моих опытах она чаще всего была такой, что испытуемый, говоря сравнительно медленно, успевал называть эти образы, почти не делая, однако, пауз. Но в отдельных случаях эта продолжительность варьировала, хотя не очень значительно, скорее, в сторону укорочения ее. Таким образом, в отличие от застывшей фотографии, зрительный образ обычно все время изменяется. Как и отчего?
Когда я подыскивал испытуемых для своих опытов, то оказалось, что не всякий годился: у некоторых почти не возникало никаких зрительных образов. Вместо последних у них фигурировали слова (мысленные названия). Поэтому их тип можно было бы назвать словесным. Но из опросов выяснилось, что дело не только во внутренней речи. Эти субъекты обычно указывали на позывы к движениям, мускульным напряжениям: «захотелось сжаться», «сильно напрягал кисть» и т. п. Пожалуй, лучше назвать этот тип более широко — моторным типом: на раздражение он реагирует не зрительным образом, а мускульным напряжением, иногда движением, почти всегда внутренним произношением слов. По-видимому, между предрасположением к реагированию зрительными образами и к реагированию мускульной гипертонией и кинезом корреляция отрицательная.
Но и предрасположенные к зрительным образам испытуемые требовали, одни в большей степени, другие в меньшей, отсутствия мускульного напряжения. Некоторые даже настаивали, чтобы экспериментатор сидел близко: «иначе приходится напрягать голос, а это мешает». Все указывали, что образы легче возникают, если лежать в очень удобной позе, в состоянии некоторого расслабления мускулов. Так же вредно влияли даже малейшее волнение, неприятность. Наконец, все испытуемые указывали на необходимость тишины: даже экспериментатор, по их мнению, должен говорить возможно меньше и тише. Таким образом, основное условие, благоприятствующее возникновению и течению зрительных образов, — мускульное расслабление, спокойствие и тишина.
Общеизвестная в жизни противоположность между созерцательностью и деятельностью ясно проявляется по отношению к образам противоположностью между мускульной и оптической реакциями. Движение и образы — антагонисты: даже у «лучших» испытуемых небольшое движение во время опытов могло аннулировать их образы. Возможно, что уничтожающее действие сильных и резких звуков на зрительные образы объясняется тем, что вследствие своеобразия ушного аппарата они производят не только акустическое, но и моторное действие на организм.
Также все испытуемые подчеркивали до известной степени автоматическое возникновение образов и свою пассивность при этом: «Лучше не стараться вызывать их, иначе хуже будет»; «Надо просто закрыть глаза и ждать: они сами придут»; «Усилие, напряжение только мешает»; «Единственная подготовка — вызвать у себя созерцательное настроение» и т. д. Интересно, что даже испытуемые моторного типа, которым в эксперименте не удавалось вызвать образы, указывали, только еще резче подчеркивая, что эти образы, если появляются у них, то обычно непроизвольно и легче всего во время глубокого и спокойного отдыха после большого утомления.
В сущности, все только что сказанное лишь подтверждает в экспериментальной обстановке тот общеизвестный факт, что у людей зрительные образы легче всего возникают, когда они близки к сонному состоянию. Наоборот, в повседневной деятельной жизни образы мало фигурируют, тогда как во сне так обычны сновидения.
Итак, вопрос, что благоприятствует течению образов, выяснен. Но что регулирует это течение? Оказалось, что у всех испытуемых чувство регулировало течение их: при появлении неприятных образов испытуемый открытием глаз или движением тела избавляется от них, и так получается, следовательно, отбор приятных или индифферентных образов. Вспомним, что и во время сна от неприятных снов обычно просыпаются. Я объясняю это тем, что неприятные переживания вызывают мускульную гипертонию и кинез, т. е. то, что аннулирующе влияет на образы.
