Зоолог С.Р. Карпентер решает поместить 350 резус обезьян на остров Сантьяго (описание эксперимента приводит Колин Уилсон). В природных условиях обезьяны обыкновенно разделяются на социальные группы и защищают свой ареал от членов других групп. На борту корабля обезьянам, естественно, невозможно занять места обитания. Результат потрясающий. Мужья утрачивают способность защищать своих жен, а матери — интерес к своим детям. Обезьян приучают к новому режиму кормления, и они голодают; матери тем временем дерутся с собственными детьми за остатки пищи. Резко возрастает детская смертность. Но как только обезьяны попадают на остров, они снова разделяются на группы, и каждая группа выбирает себе место обитания. Мужья снова защищают своих жен, а матери оказываются способны на самопожертвование ради детей.
Каких только героев — матерей и детей — не наплодил XX век! Жанна д'Арк известна как Орлеанская Девственница. Но веку естествоиспытателей показалось мало героинь-девственниц и героев-мужчин. Ему захотелось разбрасывать прокламации руками матери и писать доносы руками ребёнка. Мужчины тем временем со знамёнами над головой и барабанным грохотом в голове воюют, чтобы жизнь была лучше."…Много есть, чего вовсе не надо нам, а того, что нам хочется, нет". И этом пытании-испытании естества мужчины не помнят, когда любили женщин, а женщины не знают, зачем рожали детей.
Квинтэссенцией звучит сонет "гения тьмы": люди забыли, что такое любовь и та объявила им войну. Неужели следует уподобиться обезьянам на корабле, чтобы потом долго искать свой остров? Или зло, в самом деле, зло без берегов? "Как он возможен, миражный берег…" — в бокал шепнула синьора Za".
Сонет
Любви возврата нет, и мне как будто жаль
Бывалых радостей и дней любви бывалых:
Мне не сияет взор очей твоих усталых,
Не озаряет он таинственную даль…
Любви возврата нет, — и на душе печаль,
Как на снегах вокруг осевших, полуталых.
— Тебе не возвратить любви мгновений алых:
Любви возврата нет, — прошелестел февраль.
И мириады звёзд в безводном океане
Мигали холодно в бессчётном караване,
И оскорбителен был их холодный свет:
В нём не было былых ни ласки, ни участья…
И понял я, что нет мне больше в жизни счастья,
Любви возврата нет!..
"Нынче мне очень близок и дорог Игорь Северянин, — ответствовал Булат Шалвович Окуджава. — Сущность этого большого поэта, как всякого большого поэта, — в первооткрывательстве. Он рассказал мне то, что ранее не было известно".
Так и всякий понимающий собеседник открывает в поэзах то, что ранее не было известно ему, а может быть, целому свету: "На другой день советник предстал нам совершенно таким же, как прежде, только вот скрипок, сказал он, никогда больше делать не будет и играть ни на одной скрипке не станет. Это своё слово, как довелось мне позже удостовериться, он сдержал" (Гофман, "Советник Креспель").
Чудаковатый Креспель более не разымал скрипок и не изымал душ. Скрипка любит трагический звук и нежные руки. Для неё из недр штолен и шахт возводится эстрада и концертные залы. Ведь ни один поэт не знает всей глубины того, что сказал: в порыве вдохновения он гонит прочь сонмы мертвенных теней. Он хрипит, он поёт: "Живи, живое восторгая! От смерти мёртвое буди!". И страна пела вслед за Булатом: "Возьмёмся за руки, друзья, чтоб не пропасть поодиночке"…Страдайте стойче и святей, дружней протягивайте руки! Таков завет.
Завет
Не убивайте голубей.
Мирра Лохвицкая
Целуйте искренней уста
Для вас раскрытые бутоны,
Чтоб их не иссушили стоны,
Чтоб не поблекла красота!
С мечтой о благости Мадонны
Целуйте искренней уста!
Прощайте пламенней врагов,
Вам причинивших горечь муки,
Сковавших холодом разлуки,
Топящих в зле без берегов.
Дружней протягивайте руки,
Прощайте пламенней врагов,
Страдайте стойче и святей,
Познав величие страданья.
Да не смутят твои рыданья
Покоя светлого детей!
Своим потомкам в назиданье
Страдайте стойче и святей!
Любите глубже и верней
Как любят вас, не рассуждая,
Своим порывом побуждая
Гнать сонмы мертвенных теней…
Бессмертен, кто любил, страдая,
Любите глубже и верней!
"Все жертвы мира во имя Эго!"
