Завлаб покрутил головой, но, поскольку других путей не просматривалась, согласился.
И с этого момента пятый бокс превратился в исследовательскую лабораторию, учебный класс и одновременно жилую комнату Аникина. После долгих препирательств Семен настоял, чтобы контакты с другими людьми были сведены до минимума и ограничена сфера передвижения Аникина. Он считал, что действия человека с такой специальностью могут быть непредсказуемы и можно предположить неадекватную реакцию Аникина на такие контакты.
Крису с этим пришлось согласиться. Он заметил только, что вряд ли Аникин с пониманием встретит сообщение о лишении его свободы.
На удивление тот воспринял эту новость довольно спокойно.
- Надо, так надо, - заявил он. - Я понимаю, человек я вам не знакомый, нужно собрать данные обо мне. Где был тогда-то, что делал там-то, чем занимались родственники, нет ли связей с правотроцкистским блоком. Я такие проверки уже проходил, иначе не работал бы в такой организации.
С пониманием он отнесся и к планам на его дальнейшую жизнь. А в ответ на вопрос Криса об образовании гулко захохотал:
- Самое рабоче-крестьянское: три класса, четвертый - коридор.
Крис с трудом уловил юмор середины двадцатого века.
У Аникина выявилась большая приязнь к технике. Вернувшись после очередной беседы из кабинета Семена в свой бокс, и обнаружив происшедшие там за короткое время изменения, он несколько часов не отходил от приборов и постоянно требовал пояснений.
С не меньшим энтузиазмом он принялся за изучение предметов своей учебной программы. Вначале были небольшие накладки. Увидев на экране панорамы больших строек, он изумлялся:
- А где же спецконтингент? Разве можно построить такие громадины без спецконтингента?
Крис тут же менял видеокассеты, вставлял программы с описанием автоматических линий, роботов, конвейеров и другой передовой техники.
Аникина ввергла в изумление история - от его времени до настоящего. Несколько дней он ходил в большой задумчивости, листал материалы XX съезда, отчеты более поздних комиссий по реабилитации невинно погибших людей.
Крис хотел было показать его врачам, но Семен сказал:
- Ничего с ним не случится. И в уме не повредится. У него исключительно здоровый организм.
Большие успехи были у Аникина в английском языке, а компьютерные игры привели его в такой восторг, что Семен и Крис начали бояться за всю остальную программу. Основами информатики он овладел настолько быстро, что Семен и Крис только диву давались.
Хорошее усвоение подтвердилось и на промежуточном экзамене, который вскоре был ему устроен.
Аникин встретил Семена и Криса у двери в костюме с хорошо подобранным галстуком (о военной форме он теперь и не вспоминал), правел их к креслам у электронного экзаменатора и с некоторым нижегородским акцентом сказал:
- Сит даун, плиз.
Семен и Крис церемонно уселись и начался экзамен. Он подтвердил отличную успеваемость ученика. Ответы на все вопросы были толковыми и на пульте электронного экзаменатора высвечивались в основном зеленые транспаранты с надписью "отл" и лишь изредка - голубые с надписью "хор".
В заключение Аникин достал дискету с записью программы разработанной им электронной игры по мотивам известной сказки.
На экране Красная Шапочка ловко увертывалась от огромных волчьих зубов и достигала намеченной цели - домика бабушки.
Когда Крис и Семен ушли, Аникин проверил, надежно ли заперта дверь, вынул из кармана носовой платок и завесил им зрачок видеофона. Потом с самого низа стопки достал конверт с дискетой, вынул её, вставил в приемное устройство и нажал кнопку "пуск". На экране высветилось темное помещение с неоштукатуренными кирпичными стенами, освещенными неярким светом, падавшим сверху.
Нажав клавишу, Аникин ввел в пространство экрана схематично изображенного человечка. Осторожными, почти нежными прикосновениями пальцев к клавишам он вдвигал фигурку вглубь экрана, приговаривая:
- Вот сюда, сюда... К стенке, к стенке... Плиз...
Компьютерное обучение продолжалось.
