— А вона, вона, — перепуганная моим воплем, старушка закивала на стеклянные двери, которые я сразу и не заметила.
Я вылетела на улицу. Моя красная «хонда» стояла, как ни в чем ни бывало — метрах в тридцати, у торца больничного корпуса. Возле нее никого не было и в ней тоже. Я содрала халат, швырнула его на подтаявший снег и, оскальзываясь, побежала к машине.
И первое, что я сделала, подбежав к ней — это открыла капот. Быстро все осмотрела — теперь я могла ожидать от него всего, чего угодно. На первый взгляд вроде бы все было на своих местах, вроде бы ничего не тронуто. Я быстро умнела, но не поздновато ли?..
Надеюсь, что не слишком.
Я захлопнула капот и через три минуты уже гнала машину по утреннему пустынному проспекту. Для пробы я нажала на газ, а потом резко дала по тормозам. Они сработали идеально — машину занесло, повело юзом, но я успела выровнять ее, при этом чуть не налетев на фонарный столб. И помчалась дальше. Скоро я была уже на Петергофском шоссе. Мимо мелькали голые деревья, унылые пустыри и со стороны залива — заросли высохшего тростника с метелками, покрытыми свежевыпавшим снегом. По фарватеру осторожно пробирался толстобрюхий паром с эмблемой финской компании на двух скошенных назад трубах.
Стрелка спидометра, как сумасшедшая, плясала между отметками девяносто и сто десять.
* * *
Машину подбрасывало на выбоинах дорожки, что вела к нашей даче. На дорожке проглядывали только характерные отпечатки протекторов моей машины: это я уезжала, и на снегу они были видны очень четко.
Ворота я в спешке отъезда оставила открытыми, поэтому я загнала машину на участок поближе к гаражу и на всякий случай развернула в сторону выезда. Посмотрела на тропинку, убегающую к входной двери. На ней тоже были отпечатки только моих ботинок. Я облегченно вздохнула. Я вылезла из машины и еще раз огляделась. Вокруг, в туманном воздухе, не было ни малейшего движения. Мертво стояли покинутые на зиму дачи. Скукожились вороны на старой березе. От недалекой станции донесся гудок электрички. А вот и она. Я увидела за силуэтами домиков и деревьев ее проскользнувшее в сторону Питера грязно-зеленое суставчатое тело.
Я подошла к двери и нажала кнопку звонка. Прислушалась. За дверью послышался шорох.
— Андрей, это я! — крикнула я.
— Ты одна? — послышалось из-за двери.
— Да, Андрюша, одна, одна…
— Предупреди их, если они там, с тобой: попробуют войти — уложу на месте!
— Да одна я, черт возьми, открывай!..
С перепугу я забыла про наш импровизированный пароль и только сейчас с опозданием заорала:
— Милый, пора вставать!
Дверь толчком распахнулась и прямо мне в грудь уставился ствол карабина. Андрей, уже в джинсах и свитере, стоял в прихожей и лицо у него было…
— Что ты сказала? — недоумевающе спросил он, глядя за мою спину. — Я уже встал.
— Ничего, ничего, — я бросилась ему на шею.
Мы замолчали. Обнимала — одна я, потому что в одной руке, здоровой, он держал уже ненужную железяку, а вторую из-за раны просто еще не мог поднять до конца.
Я с трудом оторвалась от него, втянула в прихожую и захлопнула дверь.
— Почему ты сидишь без света? — спросила я, нажимая кнопку выключателя.
— Чтобы целиться было удобнее, — в голосе его я не услышала иронии.
Мы прошли в холл.
— Одевайся, милый, — сказала я.
— Зачем, Оля?
— Я тебе по дороге все расскажу. Нам опять надо ехать.
Он вздохнул, посмотрел на меня, но больше ни о чем не стал расспрашивать. Я помогла ему натянуть куртку и поверх куртки повязала свой длинный ярко-желтый шарф.
— Никого не было? — на всякий случай спросила я.
— Вроде нет… Хотя… Нет.
— Звонки?
— Тоже нет.
— Пошли.
— А это? — он кивнул на карабин.
Я взяла карабин, разрядила его и вытащила магазин. Сунула карабин в чехол и туда же побросала снаряженные магазины. И опустила карабин в чехле за спинку дивана.
— Лучше сейчас без этого, — сказала я.
* * *
Я закрыла дверь дачи на ключ, сунула его в карман куртки. Мы залезли в машину. Андрей уселся рядом со мной, на переднее сиденье.
— Ремешок накинь, — сказала я.
Включила зажигание. Завыл стартер, но двигатель не завелся. Я попробовала еще и еще. Двигатель как умер.
