Она молчала и не сопротивлялась мне. Запах ее духов смешался с запахом больницы — йод, карболка, страдания, боль, — именно в такой последовательности. В кабинете было жарко, я почувствовал, как струйка пота скользит у меня вдоль позвоночника и на лбу выступила испарина. Я снял ее платье с батареи, оно немного подсохло, но все равно еще было влажным. Через голову натянул его на нее, по очереди поднимая ее вялые безвольные руки — ощущение было такое, словно я одеваю сонного ребенка: странное ощущение для меня и практически незнакомое.
Я вытащил одноразовый шприц из упаковки. Постучал ногтем по ампуле и сломал ее конец, не надпиливая — на свои пальцы я пока что еще не могу пожаловаться.
Шприц наполнился.
Ольга по-прежнему сидела не двигаясь, молча глядя мимо меня. Я закатал рукав ее платья и протер кожу ваткой со спиртом. Когда игла вошла в мышцу, Ольга даже не пошевелилась и на лице у нее ничего не дрогнуло. Губы у нее теперь были сухие и обметанные, в легких трещинках и без следов помады. Внезапно они зашевелились и она спросила, с трудом проглотив слюну:
— Что это?..
— Успокоительное, — сказал я. — Ничего особенного, тебе станет лучше.
Я выдернул иглу, дожав поршень шприца до конца.
— Сережа, ты мне нужен на пару минут, — послышался из-за ширмы голос Виталия.
Я уложил Ольгу на кушетку, прикрыл коричневым больничным одеялом и поправил под головой подушку.
— Полежи пока что, — сказал я. Она промолчала, уставившись в потолок. — Я сейчас вернусь.
Виталий, когда я вышел из-за ширмы, мотнул головой в сторону двери. Я его понял и, бросив последний взгляд на Ольгу, вышел за дверь.
* * *
Мы молча прошли длинным светлым коридором больницы. Навстречу попалась лишь пара медсестер, вежливо поздоровавшихся с Виталием. Он ключом открыл обитую дермантином дверь и мы очутились в его маленьком кабинете. Письменный стол, заваленный бумагами, кресло, пара стульев и полки, ломящиеся от медицинских справочников и пособий. Единственное окно выходило все на тот же старый сквер, где гоняли мяч мальчишки.
Тут было еще больше натоплено.
Виталий махнул мне рукой, указывая на кресло, а сам примостился на краешке стола, подобрав полы длинноватого ему, на мой взгляд, халата. Стянул с головы шапочку и уставился в окно с таким видом, словно в настоящий момент его больше всего на свете интересовало — кто же победит в игре.
Он достал из кармана пачку сигарет, протянул мне. Мы закурили. Некоторое время он молчал, по-прежнему уставившись в окно и глубоко затягиваясь дымом. В своем белом халате он был похож скорее на не врача, а на пекаря, случайно оказавшегося в клинике: сам невысокого роста, круглая, лысая как колено голова, добродушные, расплывшиеся черты лица, карие маленькие глазки, нос-пуговка над пышными усами. Короткие толстые пальчики, держащие сигарету со столбиком пепла, завершали картину. Но я-то знал, насколько обманчиво это первое впечатление мягкости и беззащитности, а на самом деле более жесткого и хладнокровно-расчетливого человека я, пожалуй, и не встречал среди людей нашей профессии. Получше врачи, конечно были, а вот второго такого характера — нет.
Из-за двери донеслись быстрые шаги, невнятные голоса. Удалились, затихли.
— Кофе будешь? — спросил он. — У меня растворимый.
— Да.
— Сколько?
— Все равно.
— Сахар?
— Ложку.
Приготовив кофе, он протянул мне чашку.
— Расслабься, Сережа.
— Я уже расслабился — дальше некуда. Говори.
Виталий побарабанил пальцами по столешнице и уставился на меня недобрым взглядом.
— Понимаешь, какое дело, Сережа, — сказал он наконец. — С одной стороны, формальной, я в принципе обязан все, что с ней произошло, зафиксировать и сообщить обо всем, что с ней случилось, в милицию. Так сказать, по инстанции.
— Зачем? — я отставил чашку в сторону.
— Обязан. Инструкция, которую пока что никто не отменял. Ни демократы, ни коммунисты, ни левые, ни правые. К тому же, не забывай, я работаю в госучреждении.
Он глубоко затянулся табачным дымом, по-прежнему буравя меня своими глазками-пуговками.
— О таких случаях мы должны докладывать. И не вздумай уговаривать меня, я здесь бессилен. Кроме того, Сережа, вы уже засветились у меня, ее видели и видели, в каком она состоянии. У нас работают не ангелы, но и не ваньки из деревни Залупкино.
