Ардуин приступил к умыванию, а затем оделся и спустился вниз. Сидя за столом, матушка Крольчиха с озабоченным видом занималась счетами. Услышав, что он входит, она сразу же встала ему навстречу.
– Ваши дела настолько плохи, как можно судить по недовольной морщинке у ваших губ?
– Не так чтобы очень плохо, все более-менее. Вот только торговцев в этом не убедить. Все дорожает. Урожаи последних лет были не особенно обильны…[142] Проходите же, присаживайтесь, сейчас я подам вам что-нибудь на обед для подкрепления сил.
Она отправилась на кухню и вскоре вернулась с подносом, на котором стояла тарелка овощного супа, стакан свежей настойки, так как спиртное не подавалось из-за постного дня, щедрый ломоть хлеба из ржи, смешанной с пшеницей, и блюдо копченой селедки.
– Благодарю вас. Матушка Крольчиха, пожалуйста, оставьте за мною комнату еще и на нынешней вечер. Не знаю, понадобится она мне или я вернусь в Мортань, завершив последнее дело… На всякий случай включите в мой счет и эту вторую ночь. Если я больше с вами не увижусь, то будьте уверены, что я обязательно порекомендую вашего «Напыщенного кролика» своим знакомым.
– Ах, вот вы о чем! Если бы у меня все клиенты были такими, как вы, моя жизнь превратилась бы в одно сплошное удовольствие, – улыбнулась хозяйка, снова возвращаясь к своему столу и погружаясь в бумаги.
* * *
Ардуин пообедал, даже толком не разобрав, что ест. Как ему поступить? На что решиться? Он хотел было отправиться расспросить Элуа Талона, который, по словам Адель Бобетт, не отличался особенной искренностью во всей этой истории с убийством Мюриетты Лафуа. С другой стороны, продавший душу дьяволу Гастон Лекок, о котором рассказывали свекр и невестка Мешо, также возбуждал его живейший интерес. Тогда почему бы не выяснить, насколько Лекок замешан в истории с чудовищными убийствами детей?
К этому ли он стремился? Хотелось ли ему на самом деле помочь заместителю бальи Мортаня и бальи Ножан-ле-Ротру, тем более что последний производил на него все более неприятное впечатление? Этот бретонец, кто он на самом деле? Любезный фат, полагающий, что обязанности ограничиваются приглашениями к знатным персонам? Равнодушный человек, считающий важными лишь привилегии? Глупец, прячущий голову в песок в надежде, что хлопоты рассеются сами собой без всякого участия с его стороны? У Ардуина было не особенно много возможностей это узнать. Каким образом он встретится с бальи Ножана, не возбудив при этом его любопытство? Арно де Тизан настаивал, чтобы он действовал с особой скрытностью и деликатностью. Венель-младший подумал, что мог бы ограничиться сведениями, полученными от доктора Мешо. Во всяком случае, он не собирался ссылаться на источники, которые клятвенно пообещал не обнародовать.
* * *
Когда матушка Крольчиха положила перед ним свою грифельную доску[143] и наполнила его стакан исходящей паром настойкой, Ардуин еще колебался. Его злость на самого себя только увеличилась. Ну же! Хватит увиливать, решайся наконец! Ты не обязан служить мессиру Арно де Тизану. С другой стороны, он может помочь тебе из благодарности. Но не стоит ему особенно доверять! Власть имущие часто забывают об оказанной услуге, а также имеют неприятную склонность переваливать самые скверные части своих обязанностей на других. Тем более что неловкие объяснения помощника бальи Мортаня его вовсе не убедили.
– Матушка Крольчиха, моя лошадь вчера что-то захромала. Где живет Гастон Лекок, кузнец?
– Не так далеко отсюда. Достаточно пересечь Деревянный мост и ехать вдоль канала. В четверти лье от города вы заметите ферму, которая скорее напоминает какую-то берлогу, – и вы на месте.
Понизив голос и бросив вокруг быстрый взгляд, она продолжила:
– Я о вас очень хорошего мнения: вы хорошо платите и ведете себя как воспитанный человек. Поэтому я просто обязана вас предупредить: Лекок слывет очень нехорошим человеком. Лучше отведите вашу лошадь к Жану Гроспарми. Он звезд с неба не хватает, но прекрасно знает свое ремесло. Его кузница находится в полулье от города по Бердьи.
– Благодарю вас за совет, матушка Крольчиха. До встречи нынче вечером или как-нибудь потом.
