– Во всяком случае, никто из тех, кто смотрится в зеркало, – согласилась с ней Шарлотта.
– О, тебе не нравится? Я думаю, это будет оригинально.
– Очень оригинально, мама, но я собираюсь на отпевание и не хочу оскорблять чувства семьи покойного. Я слышала, они очень консервативны.
На лице Кэролайн было написано явное разочарование.
– О, я не знала… Кто они? Я их знаю? Я не слышала…
– Ты же читаешь газеты, – Шарлотта приколола шпилькой последнюю прядку волос и теперь, глядясь в зеркало, оценивала свою работу.
– Я больше не читаю некрологи. – Кэролайн присела на край постели. Ее платье красивыми складками упало вокруг ног.
– Зато все еще читаешь театральные новости и обзоры.
В голосе Шарлотты звучали ехидные нотки. Ей приятно было видеть мать столь жизнерадостной и бесспорно счастливой, но она не могла освободиться от предчувствий относительно того, чем все это неизбежно кончится. А ведь это должно случиться. Легко ли будет матери вернуться к прежней жизни? Обо всем этом она и Эмили уже не раз с ней говорили. Сейчас не время было снова касаться этого больного вопроса, тем более что через несколько минут Шарлотта должна уехать.
– Это куда приятнее читать, чем список людей, которых ты знал, ушедших навсегда, – заметила Кэролайн виноватым голосом. – Еще печальнее читать о смерти тех, кого не знал. Некрологи так однообразны.
– Этот таким назвать нельзя, – Шарлотта предвидела драматическую реакцию матери. – Ему отсекли голову в Гайд-парке.
Кэролайн охнула.
– Капитан Уинтроп. Но ты его не знала, не так ли?
– Да, я его не знала. Но его знал судья Квейд, друг тети Веспасии.
– Ты хочешь сказать, что дело расследует Томас? – перебила ее Кэролайн.
– И это тоже я хочу сказать, – призналась Шарлотта и поднялась со стула, на котором сидела перед туалетным столиком. – Все гораздо сложнее и запутанней. Я, возможно, что-нибудь разузнаю. Во всяком случае, я еду туда.
– Да, я вижу.
– Зачем ты приехала, мама? Была какая-то особая причина? – Шарлотта порылась в верхнем ящике столика в поисках мелочей, которые могут пригодиться, – кружевной носовой платочек, флакончик духов, шляпная булавка.
– Нет, никакой особой причины не было, – ответила Кэролайн. – Я не видела тебя несколько недель и подумала, что мы сможем позавтракать вместе. Например, в «Марчелло».
– В ресторане? – с удивлением оглянулась на нее Шарлотта. – Не дома?
– Конечно, в ресторане. Очень хороший ресторан. Тебе следует познакомиться с континентальной кухней. Это расширяет кругозор.
– И талию тоже. – Шарлотта, не оборачиваясь, задвинула ящик столика.
– Ерунда, – скептически фыркнула Кэролайн. – Долгая прогулка по парку, пешая или конная, и все в порядке.
– Но ты не умеешь сидеть на лошади, – рассмеялась Шарлотта.
– Умею. Это прекрасный вид отдыха.
– Но ты никогда…
– Я не умела, когда был жив твой отец. А теперь умею. – Кэролайн поднялась. – Во всяком случае, я вижу, что ты занята. Не уверена, что это более увлекательное времяпровождение, но долг велит тебе быть там, и я не в силах изменить твоего решения. – Она ласково улыбнулась дочери. – Мы позавтракаем в другой раз, когда я буду свободна. – Она чмокнула дочь в щеку. – Может, ты все же добавишь белый кружевной воротничок или нежно-лиловый, а? Ты похожа на главную скорбящую. Ты не должна затмить вдову. Ей, бедной, досталось, поэтому она должна быть в центре внимания сегодня. Все скоро забудут о смерти ее мужа, а ей, бедняжке, жить с этим всю жизнь, но если она молода и хороша собой и ей повезет…
И словно забыв, что она сама вдова, мать быстро покинула комнату со счастливой улыбкой на устах.
Подъехав, Шарлотта, опираясь на руку лакея, вышла из экипажа Веспасии – и тут же ее охватила робость. Ее никто сюда не приглашал, она никого не знала из этих людей с одинаково скорбными лицами, кивающих друг другу и обменивающихся мрачными пророчествами относительно состояния общества. Чем скорее она разыщет Веспасию и Телониуса, тем будет лучше. Шарлотта выглядела довольно эффектно в черном шелковом платье Эмили, ей оно очень шло, и она это знала. Во всяком случае, туалет придавал ей уверенность в незнакомом окружении. Шляпка Эмили с дерзко асимметричными полями, украшенная черными перьями, тоже была ей к лицу. Шарлотта поймала пару одобряющих мужских взглядов и чуть побольше завистливых женских.
