Крест ясно обрисовался в темном углу, а на нем висел уже увядший и сжавшийся венок.
— Здесь как-то отраднее. Как будто среди семьи, — произнес Дука и взор его с нежностью остановился на дорогой могиле.
Потом Максим куском оставленной доски стал счищать в одно место землю и показалась крышка, первого сундука; он его отпер и раскрыл. Сундук был далеко не полон, и там он нашел два написанные пергамента. С радостью ухватил он один из них и начал читать:
«Похоронив нашу столицу, я приехал на родное пепелище взять денег для выкупа пленных — это было желание дорогой нашей Агриппины и отца Арсения, да и я сам давно пришел к той мысли, что большего благодеяния сделать нельзя; я буду продолжать свои торговые операции, а главная цель заработка будет выкуп пленных. Я был в Каффе и там выкупил 500 русских из Московской земли, 200 русских из Литовской земли, 60 греков, 10 итальянцев и 20 из жителей Колхиды; потом был в Каире, там выкупил 400 русских из Московской земли, 100 из Литовской, 50 греков, 40 сербов и 2 итальянцев; потом был в Смирне и там выкупил 60 русских и 16 греков; потом в Фессалониках, там выкупил 130 русских из Московской земли и 60 из Литовской, 6 греков и 25 болгар. Что это за несчастная страна Россия! Откуда берется там население, когда их столько уводят оттуда. При этом я предоставил им возможность воротиться на родину. Братья мои, если вы недовольны мною за такую громадную трату денег, то я обещаю все это пополнить, но теперь я еще не брался, за свое дело; думаю, оставить Каффу и отправиться в Геную или Флоренцию. Когда ехал из Смирны в Фессалоники, был в Константинополе, где отыскал тело отца Арсения и перевез в Фессалоники.
Николай».
В другом письме было следующее:
«На острове Санте я был огорчен смертью Герасима, которому и поставил надгробный камень, съездив за ним в Бриндизи. Я не только против твоих трат, Николай, а напротив, вполне им сочувствую. Русскую землю, разрушают хищники, пользуясь тем, что князья между собой не ладят; впрочем, в настоящее время правит один князь Василий, но следы жестокой братоубийственной войны свежи даже на самом князе, он был ослеплен во время борьбы с своими двоюродными братьями; но молодой князь Иоанн, который уже помогает отцу в управлении, обещает дать стране порядок. Николай, в особенности выкупай православных, у католиков есть правительства с авторитетом даже у турок, но за православных некому вступиться. Я не нуждаюсь в настоящее время в деньгах и могу не брать их из нашего общего достояния, в России с теми суммами, что у меня есть, можно делать самые крупные дела; вообще же торговля в младенчестве, хотя князья ей весьма сочувствуют, и при этом относятся к иностранцам предубежденно, но не к грекам, считая их за восприемников от купели, хотя греки здесь не всегда выставляли себя в хорошем свете; о митрополите Исидоре забыть не могут. Когда я прибыл сюда, то был поражен явным присутствием у нашего замка в самое недавнее время людей, и при этом с лошадьми; я был крайне испуган, опасаясь застать где-нибудь турок, так как думаю, что это были они. Елевферия нигде не нашел, и если тут были турки, то несомненно, они его увели. На кресте отца повесил венок, который сплела Агриппина, говоря: «пусть и русская земля своими дарами почтит нашего дорогого отца»; конечно, я привез венок уже увядшим. Тебе, Николай, еще раз скажу, выкупай пленных, не щади денег, ведь ты их наживал больше нас всех; к тому же, одно воспоминание, что ты спас Агриппину, заставляет меня особенно сочувствовать этого рода благотворительности. Часто из России в ваши края приезжать я не могу — очень трудно и опасно, не знаю приеду ли когда. Если возможно, извещайте меня о себе, дорогие братья. О Максиме ничего не знаю.
Андрей».
Максим Дука закончил читать. Ему стало грустно. Гробовая тишина наводила уныние. Слабо мерцающий свет светильника освещал часть подземелья, остальная часть покоилась в глубоком мраке, из которого виднелся крест на могиле Константина Дуки. Максима охватил вдруг какой-то ужас: ему послышались шаги и шорох в подземельи. Кто может быть здесь в этой могиле? Он не был суеверен и не был труслив, но был расстроен и чувствовал, что позади его кто-то стоит. Прошло несколько секунд, он сделал над собою усилие и повернулся.
