* * *
26 октября 1203 года от Р.Х., Венеция
Подготовка к отплытию велась полным ходом, я же доделывал незаконченные дела. Архитекторы принесли готовый проект моего замка, основанный на чертежах китайского императорского дворца с моими добавлениями из будущего. Они очень долго не понимали назначения некоторых комнат, а также зачем весь замок будут пронизывать сотни километров медных труб разного диаметра. Сначала я не хотел объяснять, просто сказав сделать как я нарисовал, но им не сильно понравился факт, что они не понимают для чего это делают, поэтому боялись сделать не так, как мне нужно. После четырёхкратных упрашиваний, они наконец уломали меня, и я, тяжело вздохнув, взял в руки карандаш и стал рисовать, объясняя, что замок не просто так находится на землях, которые считаются бесплодными и никому не нужными, поскольку в области Эуганских холмов на поверхность земли выходят горячие источники из вулканических пород, воду из которых я доведу до своего замка с помощью нового акведука. Расстояние небольшое всего пятьдесят километров. Второй же акведук, уже с обычной водой, будет отведён от основного водопровода, который ведут для города. Заведя в замок горячую и холодную воду, я собирался обеспечить себя личными банями, по принципу римских терм, а также провести и сделать нормальную канализацию, слив которой будет в глубоком овраге, который так хорошо расположился в паре километров от замка.
Чем больше я показывал, расписывая всё на схеме, чем больше отваливались челюсти у архитекторов, перед которыми раскрывались тайны, до изобретения которых были ещё многие и многие века.
— Да уж, сеньор Витале, — когда я закончил, мой немецкий архитектор, погрустнел и высказал общие мысли присутствующих, прямо написанные на их лицах, — эти ваши китайцы, и правда далеко опередили нас в строительстве. Подобных сооружений нет ни у кого в Европе или даже Ближнем Востоке, это я знаю точно.
Я открыл было рот, чтобы поправить его, что это не китайцы придумали, но быстренько его закрыл, поскольку версия, озвученная им самим, полностью умещалась в разуме местных, и не вызвала многих кривотолков. Все и так прекрасно знали, что в Китае я был уже два раза, к тому же нахожусь в хороших отношениях с императором, так что наличие у меня дворца, очень сильно похожего на его, ни у кого не вызвало бы больших вопросов. На этом я и постарался закончить разговор, сказав, что жду от них подготовку фундамента для стен и главного донжона, а также запретил отпускать скульпторов и мастеров по фрескам, которые работали сейчас в соборе, поскольку, закончив работу там, они потом перейдут на оформление потолков и стен моего строящегося дворца. Пожив в достаточно долго в этом времени, мой первоначальный вкус в стиле золотых унитазов «дорого — богато», который господствовал в России уже который год, сменился на украшение стен и коридоров росписями фресок, мозаик, картинами или скульптурами знаменитых мастеров, которыми скоро должна пополниться моя коллекция, и хоть до времён Ренессанса, а соответственно культурной революции было ещё далеко, всё равно талантливых людей я подмечал здесь ещё и для того, чтобы поручить им украшать своё личное жилище. Были такие таланты и в тринадцатом веке, главное было найти и кормить их пока те работают. Италия всегда славилась подобными мастерами, и в этом я убедился лично на строительстве собора, поэтому собственно в замке, чтобы не портить китайский антураж, будут выделены два отдельных крыла, под чисто европейские галереи и залы, где и будет размещаться позже, вся та красота, которой по какому-то недоразумению сейчас владел византийский василевс.
* * *
— Слушать сеньора Франческо, остальных можете отправлять к нему, если начнут вас доставать, — я, лёжа в кровати, после бурного секса с майя, отдавал им последние распоряжения. Завтра, «Повелитель морей» отбывает в Константинополь.
— Господин, а можете нас взять с собой? — Ин Наишь, жалобно на меня посмотрела, прильнув обнажённой грудью к плечу. Близняшки злобно зашипели на неё за это и тут же прижались к бокам, но тоже жалобно смотрели снизу вверх.
