– Это же пустые слова, да? – спросил Алекс.
Они все сидели в рубке: Наоми, Алекс, Джим. Амос с Терезой остались в машинном, присматривали за автоматическими зондами, изображавшими трудовую деятельность на поверхности маленького спутника с вулканической активностью – луны одного из трех здешних газовых гигантов.
– Не пустые, – возразил Джим. – Они на это готовы, и, более того, они это сделают.
– Там же гражданские! – поразился Алекс.
– Да, но это наши гражданские. Так что хрен с ними.
Боттон послал задушевный взгляд в камеру военного корабля, повисшего на орбите планеты, где население доросло почти до ста тысяч.
– Мы открываем этот канал связи для всех горожан Фригольда в надежде, что они достучатся до вашей совести.
Изображение переключилось на юношу лет шестнадцати, стоявшего на планете на фоне маленького домика. Паренек дрожащим голосом начал: «Меня зовут Чарльз Паркер…»
Наоми отключила передачу.
Фригольд был важнейшей для подполья системой. Ни большой населенностью, ни богатством он не отличался. Станция Драпер, скрытая на одной из лун того же газового гиганта, среди военных баз могла считаться мелочью. Но в системе прятался «Предштормовой», и потому она стала осью сил подполья. Саба предвидел это еще в те времена, когда Наоми находилась в статусе одной из его главных помощниц, а не руководителя сопротивления Лаконской империи. На случай присутствия лаконцев в системе были запланированы способы укрыть от них станцию Драпер. Потому-то «Роси» и оказался готов при первой надобности выдать себя за оберонский «Сидпай». Маскировка подтверждалась выписанными на Обероне документами по контракту и подробным планом работ трехмесячной давности: «Сидпаю» предписывалось вести разведку минеральных ископаемых на четырех участках в системе Фригольд. Вторым из этих четырех была станция Драпер, к которой они собирались, как только траектория подхода скроется от объективов «Дерехо».
Пока что им полагалось изображать следование предписанному протоколу. Высаживаться в намеченных точках. Высылать зонды. Собирать данные. Быть начеку, чтобы при первых признаках, что «Роси» опознали, на полной скорости рвануть к вратам. Перескочить в другую систему, где, надо надеяться, не окажется бдительных глаз империи.
Опять графики переходов. Опять насилие. И все это ничего не решало. Бывали минуты, когда Наоми начисто забывала об успехах – о том, какой отпор дало подполье негодным идеям Лаконии и ее власти. И только надеялась, что где-то в брюхе Лаконской системы так же, как она здесь, бесится от бессилия адмирал Трехо.
Она только собралась запросить связь, а канал Амоса оказался уже открыт.
– Как там у вас?
Она почти услышала, как великан пожимает плечами.
– Если бы мы работали за деньги, профсоюз не увенчал бы нас лаврами. А для пары не знающих дела дилетантов на полставки – неплохо справляемся.
– Сколько вам нужно, чтобы загнать всю технику в сарай?
– Пару часов.
Джим оглянулся на нее:
– По графику нам здесь еще двое суток работать.
– А мы так хорошо потрудились, что раньше времени собрали все нужные данные, – объяснила Наоми. – Корпорация с Оберона может выписать нам премию.
Тащи все на места, Амос. Отчаливаем.
– Будет сделано, – пообещал он.
По связи слышно было, как механик обращается к Терезе: «Поиграли – и хватит, собирай игрушки». На слух совсем как знакомый ей, еще не изменившийся Амос. Что ж, все они меняются, так или иначе.
– Просчитаю тебе варианты курсов, – сказал Алекс, отстегиваясь, чтобы перебраться в кабину.
– Спасибо, – кивнула Наоми.
Снова выйдя на связь, она подготовила рапорт лаконцам от несуществующего капитана «Сидпая». Ей нетрудно было представить себя капитаном горноразведчиков, пытающихся тихо-мирно отработать контракт, пока над головой назревают военные преступления. Так всегда бывает. Какие бы ужасы ни творились кругом, люди стараются доделать свое дело. Прячут глаза в надежде, что они и их близкие не попадут под обстрел.
Джим вздохнул.
– С этим надо что-то делать. Что – не знаю, но… что-то.
Кажется, ее улыбка сбила его с толку.
– Потому я и сдвинула срок перехода поближе. Придумаем.
