Она дописала наблюдения по Каре с Ксаном и приложила к отчету необработанные данные. Осталось только добавить свое резюме. Ноги просили потянуться, а заодно угрожали судорогой. Такое иногда случалось после того, как ей зарастили дыру в бедре.
– Мы наблюдаем несомненный прогресс, – заговорила она, следя, как ложатся на экран ее слова. – В трехсторонних отношениях между катализатором протомолекулы, сознающим субъектом и БИЧ… – Элви поморщилась и цокнула языком, стирая последнее слово, – и предполагаемым носителем данных иной цивилизации, по-видимому, завершилась процедура знакомства. Вызывает озабоченность, что первичный субъект с интерфейсом не предназначены друг для друга и их взаимодействие может оказаться… – она опять цокнула языком – дважды, – потенциально деструктивно для одного из них или для обоих.
Открылась дверь, и в кабинет вплыл Фаиз. Когда он ухватился за ладонник, останавливая движение, она вскинула руку – просьба помолчать. И, прежде чем продолжить, дождалась, когда дверь закроется.
– Следующей стадией станет попытка подтвердить уже имеющуюся информацию. В частности, я попрошу субъект задать ряд простых вопросов по данным обследования артефакта и по археологическим данным из нескольких систем, к которым она, по всей вероятности, не могла иметь доступа. Если она сумеет подтвердить имеющуюся информацию, это даст некоторую уверенность в надежности новых полученных от нее сведений. Однако, поскольку она находилась в частной лаборатории Кортасара и нам неизвестно, насколько он поддерживал информационную гигиену образцов, мне придется соблюдать особую осторожность в выборе проверочных вопросов.
Ни один из субъектов, по-видимому, не затронут событиями в системе Гедары. Мои сотрудники, включая и меня, не испытывали отключения или потери сознания со времени всесистемной атаки несколько месяцев назад. Не зная, что ограничивает действия противника, я интерпретирую ограниченность атаки на Гедару как признак, что он еще находится в стадии эксперимента, в поиске взаимодействий, которые нас эффективно разоружат. Или что эта последняя атака затребовала больших усилий и противник не желает распространять ее шире. Или что нам пока не хватает ума понять, что мы видели, а я тут просто языком болтаю.
Она поцокала языком, стирая последнее саркастическое замечание, и закончила отчет. Когда Элви стала прокручивать текст, проверяя на ошибки и опечатки, Фаиз передвинулся так, чтобы через ее плечо видеть экран.
– Ты не сказала: «А если мы в скором времени не разберемся, злодей задует наши сознания, как столько-то миллиардов свечек, и с ответами придется подождать, пока тараканы не эволюционируют до нашего места».
– Мне кажется, муравьи опередят тараканов, – возразила Элви. – Хищный сверхорганизм. Тараканы для них просто передвижные тележки со жратвой.
– Вижу, ты об этом немало думала.
Она отправила копии отчета доктору Очиде в лаконский научный директорат и лично адмиралу Антону Трехо, который в данный момент, насколько то было возможно, управлял разумом их собственного хищного сверхорганизма. Откуда-то с «Сокола» ударил направленный луч, выплеснул свет в трансляторы, оставленные ими по пути, – в надежде, что те еще целы и функционируют. Информация, распространяясь со скоростью света, за час достигнет врат и проскочит за них, в сляпанную наспех, потрепанную войной, ненадежную сеть связи, оплетающую пространство колец, а уж оттуда, бог весть когда, доберется до Трехо.
Элви архивировала еще одну копию, пометила понятным подпольщикам значком и адресовала Наоми Нагате. И отослала.
– Когда-нибудь это для нас плохо кончится, – заметил Фаиз.
– А сейчас хорошо?
– Ну, сейчас у нас проблема со смертоносными космическими силами вне пространства и времени. А отправляя данные подполью, ты накличешь проблему с расстрельной командой корабельной службы безопасности.
Элви рассмеялась, но смешок вышел натянутый и сердитый.
– То, чем мы здесь занимаемся, важнее политики.
– Знаю, – согласился он. – Надеюсь только, что политики это тоже понимают.
Словно в ответ ему звякнула ее система. Внеочередной вызов с Лаконии. Только для Элви.
