Падение Константинополя в 1453 году - страница 100
Однако последующие султаны оказались менее снисходительными. В 1586 г. Мурад III захватил Паммакаристу, а к XVIII в. у христиан остались только три церкви из тех, что существовали до завоевания, — св. Георгия Кипарисского и св. Димитрия Канаву (причем первая вскоре была разрушена землетрясением, а вторая сгорела от пожара)[348], а также церковь св. Марии Монгольской; похоже, что последняя во время захвата Константинополя была отнята, но впоследствии Султан-Завоеватель отдал ее своему архитектору, греку Христодулосу, который и вернул ее православной церкви. Когда во времена Ахмеда III турки снова попытались забрать ее, юрист патриарха Димитрий Кантемир смог предъявить везиру Али Кёпрюлю фирман, по которому церковь была пожалована Христодулосу[349]. Она остается церковью и поныне, хотя была повреждена во время антигреческих волнений в 1955 г.
Насколько же достоверными можно считать показания представленных патриархом янычаров, которые во времена султана Селима были уже более чем престарелыми? Димитрий Кантемир, грек с примесью татарской крови, человек большой эрудиции, написал в конце XVII в. историю Оттоманской империи — труд, имеющий весьма большое значение, поскольку автор использовал в нем преимущественно турецкие источники, хотя и редко называет их. В этой книге Кантемир выдвигает версию о том, что Константинополь действительно капитулировал, однако, когда посланцы императора уже сопровождали въезжающего в город султана, христиане не поняли, в чем дело, и открыли по въезжавшим огонь, после чего разъяренные турки бросились штурмовать стены. По этой-то причине султан и обошелся с Константинополем как с городом, наполовину сдавшимся, и христиане смогли сохранить свои церкви лишь в части города, расположенной к западу от Аксарая (ранее — Форум быка) до городских стен. История эта явно вымышлена. Кантемир пишет, что он заимствовал ее из турецкого источника — от историка Али; в действительности же она уже приводилась в Historia Patriarchica — работе, написанной на целое столетие раньше, причем автор сильно сомневается в ее достоверности. Скорее всего появление этой версии представляет собой попытку некоторых турок объяснить, почему христиане удержали за собой несколько церквей.
Эта история фигурирует в работах и некоего Хусейна Хезарфеина, старшего современника Кантемира, однако выдумал он ее или заимствовал из какого-то другого источника, известного им обоим, определить невозможно[350].
Хотя эта версия кажется совершенно неправдоподобной, ее абсурдность никак не обесценивает рассказа о свидетельстве старых янычаров. В этой связи необходимо еще раз вспомнить, что представлял собой в то время Константинополь. Он не был городом в современном понимании слова, т.е. плотным конгломератом домов. Даже в его лучшие времена, в период процветания Византии, отдельные городские кварталы были разделены рощами, садами и огородами. К 1453 г. население Константинополя уменьшилось по сравнению с XII в. более чем в десять раз; город состоял из нескольких отдельных селений, многие из которых отстояли на значительном расстоянии друг от друга. Очевидно, каждое из этих селений было обнесено оградой. Квартал Петрион в течение еще долгого времени после взятия города был окружен ясно различимой стеной. Вполне могло случиться, что лица, представлявшие власть в некоторых из этих селений, как только разнеслась весть о том, что стены города прорваны, немедленно же сдались тем туркам, которые оказались ближе всего. Было ясно, что уже все потеряно и сопротивляться дальше нет никакого смысла; местный же турецкий командир мог под надежной охраной отослать этих лиц к султану вместе с известием о сдаче в то время, когда тот еще находился под стенами города. Мехмед оставил при себе часть наиболее надежных войск, предназначенную действовать в качестве военной полиции, и, несомненно, он должен был послать в этом случае кого-нибудь из них для защиты сдавшегося селения от грабежа. Янычары действительно говорили правду.
Это подтверждается и некоторыми другими данными. В начале XVII в. Эвлия Челеби отмечал, что некоторые рыбаки из квартала Петрион «происходили от греков, открывших ворота Петриона Мехмеду II», и что они «даже теперь свободны от всех налогов и не платят десятины инспектору рыбного лова»
