– Эй, я всего лишь пытаюсь выжить в том мире, что господь создал вокруг меня! Не моя вина, что из-за него я стал ненавидеть людей… и почему-то мне кажется, что ты – тоже.
Ханна уставилась на него взглядом полным протеста. Но почему-то возразить не посмела. Кажется, Фальк был прав, у Аларика с Ханной было что-то общее.
Аларик завел машину, и они поехали на очередное «прибыльное место», как его описал Аларик.
– Давай колись, как это произошло? – спросил он, сворачивая на центральное городское шоссе.
Ханна молчала.
– Помни, что от моей расположенности к тебе зависит твое будущее в убойном, пупсик, – Аларик не стеснялся махать козырем у нее под носом. А также жареным бруском картошки, от которого противно пахло старым маслом.
Ханна тяжело вздохнула, попросила господа дать ей сил не убить эту мразь до шести вечера и ответила:
– Кто-то в академии обнародовал мое личное дело. В один прекрасный день я пришла на учебу, и поняла, что мир изменился.
На секунду в машине стихло. Аларик анализировал услышанное, закидываясь картофелем и попивая пиво. Он определенно боролся с похмельем. Ханна решила не указывать ему на то, что распитие алкогольных напитков за рулем во время работы и средь бела дня без бумажного пакета – сразу три административных нарушения в одной бутылке. Сегодня она уже участвовала в похищении и пытках, так что пиво за рулем – просто ясли-сад.
– Ясно, обзавидовались, значит, – заключил Аларик.
Да, это было так. Ханна была подозрительно успешной во всех дисциплинах, это сразу вызвало недоверие к ее личности. Природой заложено, что мужчина и женщина превосходят друг друга в разных областях, будто господь поделил способности между ними поровну. И когда появляется человек, так сказать универсальный, окружающие начинают задаваться вопросами.
– Я сама была неаккуратной. Не нужно было выбиваться в отличницы по всем предметам. Люди завистливы…
– Люди – гавно! Вот, что я тебе скажу! – внезапно перебил Аларик, будто Ханна только что оскорбила его. – Ты была лучшей, а они – неудачниками. И это – факт! Признай его и живи дальше! С какой стати ты, вообще, должна поддаваться желаниям толпы, и казаться людям хуже, чем ты есть на самом деле?!
Хоть Аларик и говорил это Ханне, она заподозрила, что обращался он к самому себе. Коллеги ненавидели его за успехи и сосредотачивали внимание на его проделках и махинациях, раздувая их до предательства клятвы стража порядка. Но на деле же их сплетни и россказни базировались на элементарной зависти, ведь ему удавалось раскрывать больше преступлений, чем товарищам. Еще одно совпадение в копилку общих черт лейтенанта и офицера. Они оба – изгои из-за своей исключительности.
– Ну, а ты хоть…
Аларик запнулся, подбирая слова. Ханна уставилась на него с вызовом, понимая, какой вопрос он хочет задать. Рано или поздно все, кто знают правду, задают ей один и тот же вопрос.
– Я в смысле…там… что у тебя там? – беглым взглядом Аларик сконфуженно указал на ее промежность.
Ханна смотрела на него с омерзением, словно, он натворил что-то действительно аморальное.
– Ой, да ладно тебе! – воскликнул он на ее взгляд. – Я должен был спросить!
Ханна покачал головой, мол, что взять с придурка?
– Я – женщина! – выпалила она.
– Ну, с виду – согласен, – кивнул Аларик. – А внизу то что?
– И внизу я тоже женщина! – гневно огрызнулась Ханна.
Господь точно доиграется с ее терпением, потому что еще чуть-чуть, и она пристрелит Аларика.
– Понятно, – протянул лейтенант, рисуя картины в голове.
– Можно, наконец, сменить тему? – нервно буркнула Ханна.
– Конечно! А парень-то у тебя есть?
Ханна закатила глаза. Но она понимала, что, во-первых, Аларик не отвяжется, пока не усмирит свое любопытство. Во-вторых, такие разговоры о личной и даже интимной стороне жизни могли положительно сказаться на его рекомендациях Фальку по ее душу. Поэтому Ханне пришлось прикусить свой гнев и начать выстраивать с лейтенантом дружеские отношения.
– У меня есть девушка, – тихо ответила она.
Аларик уставился на Ханну глазами полными недоумения.
– Что за черт? Зачем так усложнять? – наконец, воскликнул он.
