От нечего делать, Кира рассматривает лицо Далаки. Наверное, для женщин определенного возраста он привлекателен. Аккуратно подстригает усы и у него всегда тщательно выбрит затылок. Интересно, Вере Петровне он когда — нибудь нравился? Лицо у Далаки сейчас серьезное и сосредоточенное. Он мягко щиплет ее по контуру островов.
— Когда уезжаешь?
— В следующую среду.
— Значит на пятом, скором поезде? Тю-тю! И Кира от нас сбежала!
— Откуда вы знаете что на пятом? — удивляется она.
— О, я знаю даже расписание автобусов, которые возят гастарбайтеров в Москву. Можешь одеваться. Пока патологии нет, все как всегда. Лена возьмет кровь на анализы… И да, еще один соскоб. Это совсем новая технология.
Он тщательно моет руки и к удивлению Киры, мажет их детским кремом.
— Надеюсь ты понимаешь…С этим шутить нельзя. В Москве ты сразу встанешь на учет к Еникееву. Хороший специалист, не такой красивый как я, — он любуется собой в зеркале над умывальником. Приглаживает усы. — Но ничего, не противный. Играет на гитаре, испанская школа, играет как бог! Лена даст тебе его координаты.
— Хорошо, — покорно соглашается Кира.
При чем здесь испанская школа? — думает она. — К черту Еникеева с его гитарой. Уж без Веры Петровны я точно к этим врачам ни ногой.
Она чувствует себя великолепно. Это все задвиги матери. Ленка со шприцом в руке уже поджидает ее у кресла. Кира чувствует крепкий запах спирта, когда ей натирают внутренний сгиб руки.
— Лен, ты случайно не заходила к маме позавчера вечером? — решается спросить Кира.
— Конечно нет, — невозмутимо отвечает Ленка. — А что такое?
— Ну, понимаешь, такое дело… — переходит на шепот Кира, оглядываясь на Далаки. Доктор полностью поглощен заполнением каких-то бумаг, и даже сейчас на его полном, красивом лице гуляет самодовольная улыбка.
Ленка забирает Кирину кровь во множественные пластиковые пробирки. Осторожно завинчивает их и пакует в прозрачный контейнер. Часть оставшейся крови растирает по стеклышкам, которые аккуратно задвигает в специальную подставку с пазами.
— …Понимаешь, окно было распахнуто, — шепчет Кира. — И твоя мама подумала, что ты выпрыгнула в окно.
— С третьего этажа? — уточняет Ленка и крепко складывает ее руку в локте. Держи пока, не отпускай, а то синяк будет. Густющая кровушка у тебя, надо было утром пару стаканов воды выпить.
— Кто выпрыгнул с третьего этажа? — вдруг спрашивает Далаки.
Никто, — хочется сказать Кире, но она сдерживается.
— Я выпрыгнула с третьего этажа, но сначала меня долбанули электрошокером, — объясняет Ленка, кокетливо улыбаясь. — Та же история, мать с ума сходит.
— Нужно отвести к специалисту, есть один хороший…
— Так она и пойдет! — отрезает Ленка. — Она меня на порог не пускает. — Открой рот, — просит она Киру.
— Это еще зачем?
— Новый метод тестирования. Я возьму соскоб со слизистой.
Маленькой щеточкой она лезет Кире в рот и хорошо пошкрябав ею за щекой, запаковывает в пакетик.
— Лен, может все таки зайдешь к нам сегодня? — просит Кира. — Вера Петровна попробует вас помирить.
— Не пойду, еще кипятком плеснет!
— Вы друг друга боитесь. Она не знает куда документы на квартиру спрятать. Думает ты их украсть хочешь…
Глаза медсестры сужаются.
— А она не говорила, куда она их хочет спрятать?
Кире не нравится ее противный, ищущий взгляд. Она пугается, Шура же просила никому не говорить! Ей теперь и самой кажется что Ленке действительно нужны эти злополучные документы. А иначе, зачем бы она так интересовалась?
— Закопала, кажется.
— Как закопала? Где? — не унимается Ленка.
— Я не знаю.
— Маразматичка! Они же там сгниют! — вскрикивает она.
Далаки начинает смеяться.
— Я тут кое-что вспомнил…, - оправдывается он.
У Ленки расстроенное лицо, зло сжатые губы. В разрезе халата взволнованно вздымается грудь. Моя руки, она забывает снять перчатки. И только намылив их, быстро стягивает и бросает в ведро. Кира вдруг ясно понимает, что рассказывать ей ничего нельзя. Хорошо, что она не проговорилась. Улыбаясь, Далаки провожает ее до двери: Кира, дорогая, вот телефон и адрес клиники. Не забудь, доктор Еникеев. И уверен в следующий раз увижу тебя на сцене в Большом.
