.
Скиф сначала даже не понял, что его насторожило в этой записи и почему она так важна. А потом пазл сложился. Запись сделана двадцать четвертого, а двадцать пятого оплот перестал существовать. Скиф выругался, эти рабы часть огромной банды, которая заслала разведчиков, которые помогли им попасть внутрь. И тут на Скифа снизошло озарение. За несколько часов до отъезда Олигарх рассказал о рабах, пришедших на оплот и попросивших приюта. История один в один. Нападение диких, гибель банды.
— Ижевск! — чуть ли не во весь голос заорал Кир и, схватив журнал, кинулся на поиски Николая и Змия.
— Ты предлагаешь нестись обратно со всех ног? — спросил Николай, еще раз перечитав последнюю запись в журнале.
Скиф кивнул.
— Если поторопимся, то можем успеть.
— Сейчас заканчивается пятый день, — резонно сказал Змий. — Даже если будем двигаться по ночам и без привалов, сутки дороги не меньше, поскольку скорость на разбитой дороге будет сильно ограничена. Значит, даже если выступим на рассвете, прибудем через семь дней после того, как на оплот пришли «беженцы». Им понадобилось несколько часов, чтобы разгромить этот оплот. Наш еще меньше. И ты хочешь сказать, что там в нас сильно нуждаются?
Скиф задумался. А если Змий прав, если гибель оплота по какой-то причине заняла всего несколько часов, тогда торопиться уже некуда. Если же генералу и дружинникам удалось удержаться, тогда они будут расстроены из-за брошенных Киром трофеев. А часть придется бросить, поскольку не хватит времени загрузится. До рассвета всего час.
— Да и что смогут сделать двадцать семь человек, если оплот не удержали семьсот дружинников? — услышал Кир сквозь свои размышления голос Николая.
— Хорошо, еще сутки, — решившись, сказал он, — завтра на рассвете выходим. Первую половину дня ищем полезные вещи, вторую грузимся. Водителей не привлекать ни к дежурствам, ни к поискам. Пусть проверяют машины и отсыпаются.
Николай кивнул. Змий тоже. Как-то странно этот погибший оплот сплачивал людей. Змий больше не казался Скифу мерзким. Да, роль палача, садиста, но в свете последних событий, может, это суровая необходимость. Да и Змий не смотрел на капитана с ненавистью. У них все застыло в шатком перемирии.
Утро было суетным, Николай гонял своих с самого рассвета, стараясь добыть как можно больше полезных для Ижевского оплота вещей. Ему даже удалось упросить Кира выделить пятерых солдат в качестве носильщиков. Змий продолжал исследовать оплот, в надежде разобраться, почему он погиб так быстро. Через три часа, когда все собрались на завтрак, он подсел к Скифу.
— Я заметил странную штуку, — после небольшой паузы, произнес он.
Капитан вопросительно уставился на него.
— Короче, здесь нет ни одной запечатанной бутылки с очищенной водой. Я все облазил, нашел только две поллитровки в шкафу административного корпуса.
— Ну и? — промычал Кир набитым ртом, все еще не понимая, к чему клонит инквизитор.
— Дослушай, а потом спрашивай, — вспыхнув, огрызнулся Змий.
— Извини.
Змий благосклонно кивнул и продолжил.
— Так вот, две запечатанных бутылки. Вокруг много пустых канистр, бутылок и прочей тары.
Скиф кивнул, сам видел склад, забитый до потолка пластиковыми бутылками.
— Я нашел резервуар с очищенной водой, он цел, в рабочем состоянии и заполнен больше чем на три четверти.
И тут Скиф понял.
— Ты считаешь, что она отравлена, и те, кто напал на оплот, знали об этом, и поэтому вода осталась здесь никому не нужная?
— Точно к такому же выводу пришел и я, — довольно произнес Змий.
— Хорошо, что мы его сразу не нашли и использовали нашу воду, — с небольшим испугом произнес Кир.
Инквизитор снова кивнул.
— Но мне интересно, как действует яд, — сухо сказал Змий, переставая быть обычным человеком, с которым можно разговаривать.
— Ты не посмеешь, — зашипел Скиф, — я не позволю.
Инквизитор мотнул головой.
— Дело сделано. Пойми, это не праздное любопытство, мне интересно, как скоро он подействует и что произойдет, это вопрос выживания Ижевского оплота. Если те десять лже-беженцев отравили воду, то мы должны знать, с чем бороться. Эпидемия или тотальный мор, или вообще спешить некуда. Так что, сиди и не дергайся, это не на твоей совести. Но я обязан знать!
