Озорники - страница 34

Дима отвел глаза в сторону. «Молчи! Молчи! Молчи!» — упорно и отчаянно твердил в нем кто-то тоненьким голоском, похожим на голос Сережки Нахорошева.

Вчера он бы промолчал. Но сегодня уже не мог.

— Одна пятерка не моя, Степанида Андреевна, — уныло произнес Дима и вздохнул не то печально, не то облегченно.

— Не твоя? Как так не твоя? — Учительница вытащила из футляра очки. — Которая не твоя? Вот эта — тоненькая? А как она сюда попала?

Дима молчал.

— Выходит, сама прилетела… — сказала Степанида Андреевна после небольшой паузы и обмакнула перо в чернильницу. — Ну, это дело поправимое… Раз она не твоя, то мы ее…

Она зачеркнула пятерку жирной чертой, тщательно промакнула и захлопнула журнал.

— Вот и все, — сказала учительница, вставая.

— Так вы меня не спросите?

— А зачем? У тебя пятерка и двойка, значит, в четверти будет твердая тройка… Нет, нет, Дима, даже и не проси! Хватило же у тебя мужества от незаслуженного отказаться, так вот сумей теперь принять то, что сам заработал… Ну, пошли, пошли, — заторопила Степанида Андреевна. — А то тетя Нюра сейчас нас с тобой выгонит.

В дверях класса с метлой в руках стояла техничка.

Так кончилась эта великая битва за велосипед. Годовая тройка по географии решила исход дела. Димин папа сдержал слово — оно у него было твердое, как кремень.

А что же велосипед с мотором? Он недолго простоял в витрине. Однажды, проходя мимо универмага, Дима собственными глазами увидел, как длинноносый продавец забрался с ногами на витрину и бесцеремонно стащил велосипед с пьедестала — очевидно, в магазине ждали покупатели.

Дима отвернулся и, тяжело вздохнув, зашагал прочь.

Все правильно, ничего не скажешь. Тройка есть тройка, и вряд ли найдутся такие мамы и папы, которые придут от нее в восторг.

И все-таки, разве иной раз тройка не стоит повыше пятерки — пусть это и не совсем по правилам арифметики?