Озорники - страница 13

Однако дедушка Егор вовсе не склонен разделять Гешин восторг.

— Что за новости? — грозно спрашивает он, и его подстриженные седые усы сердито топорщатся. — Что за порядок такой по подвалу лазить?.. Курили тут, небось. Дом спалить хотите?

Он шумно тянет носом. Но запаха табака не слышно.

— А ну, дыхни! — требует он у Геши, который стоит поближе.

Геша с готовностью выполняет приказ. Он некурящий. Однажды, правда, курил — когда мама с папой ушли в кино и его с собой не взяли. Он злился-злился, а потом решил отомстить. Нашел окурок, долго разжигал его. Поперхнулся дымом, закашлялся, но героически продолжал тянуть… Когда мама с папой вернулись, они нашли Гешу одетым на кровати. Он лежал испуганный, зеленый и жалобно стонал.

С той поры Геша бросил курить.

Не обнаружив следов преступления, дедушка Егор смягчается.

— Выходите, шпингалеты. Стало быть, вас тот шепелявый балбес запер. Вертелся тут все время… Я тебе дам! — дедушка Егор грозит кулаком Тишке, высунувшемуся на секунду из подъезда. Тишка моментально исчезает. — Пойду к ихнему папаше, пожалуюсь, — решает он. — Проходу не стало от фулюгана.

Дворник, прихрамывая, решительно направляется к подъезду.

Будет сегодня Тишке баня! У него папа строгий-престрогий.

— Ну-ка, покажи, что ты там нашел, — предлагает Геша. — Скорее, скорее! — торопит он.

Леня вытаскивает из кармана небольшую коричневую целлулоидную коробочку.

— Фотокассета! — восклицает Геша. — Дяди Пети кассета. Вот, оказывается, что он в подвале прячет… Что ты делаешь? Не открывай! Пленку засветишь! — Он вырывает коробочку из Ленькиных рук. — Ее надо проявить.

— А ты умеешь?

— Нет… Папа умеет, а я еще нет… Знаешь что, — приходит Геше в голову. — Пойдешь к Максимке Кочетову. Он фотографией занимается. Староста фотокружка. Попроси, пусть проявит. А завтра в школе мне отдашь.

— А ты почему к Максимке не пойдешь?

— Нельзя. Мама и так сердится, что уроки не делаю… Но смотри, Ленька, если ты Максимке хоть одним словом проболтаешься…

— Что я, маленький!

Зайдя в подъезд, Геша слышит истошные вопли. Они становятся еще громче, когда он проходит мимо двери Тишкиной квартиры. Кто-то орет благим матом, а сердитый мужской голос спрашивает:

— Будешь?.. Будешь?.. Будешь?..

И в промежутках раздаются звуки, похожие на аплодисменты.

Геша взбегает наверх. На лице у него довольная улыбка, хотя в принципе он ярый противник телесных наказаний.

И все-таки Тишку немножечко жаль — ведь его книгу мама спрятала. И Геша решает: надо отдать ему монету с лошадью и короной. Это будет по справедливости.

Геша несется по улице, яростно размахивая портфелем. Собственно, спешить незачем. Еще только восемь утра. Но Геша изнемогает от любопытства: что заснято на пленке? Надо было вчера самому пойти к Максимке Кочетову. Разве можно доверять Леньке такое важное дело? Ленька известный разиня. Еще пленку потеряет.

Геша бежит, обгоняя прохожих. Скорей! Скорей!

Впереди идет низенький, сгорбленный старичок с палкой в руке. Геша пытается обойти его, но неожиданно оступается и, потеряв равновесие, толкает старичка плечом.

— Извините, — бросает он на ходу и тут же замечает, что у старичка черные очки. Слепой. Как же он улицу перейдет?

— Можно, я вас проведу через дорогу? — предлагает Геша.

Старичок энергично мотает головой:

— Не надо, внучек. Я сам пройду.

Как же так? На перекрестке то и дело снуют «Победы», «Москвичи», автобусы. Ведь могут переехать.

Светофор показывает зеленый цвет. Геша сходит с тротуара сразу же вслед за старичком. Не пустит он его одного, все равно пойдет за ним. Но старичок идет себе потихоньку, постукивая палочкой по мостовой. Геша следует сзади и с тревогой смотрит по сторонам. Нет, ничего! Вот уже тротуар.

Геша с облегчением вздыхает. Как же все-таки слепые так здорово умеют ходить? Он однажды на спор попробовал идти, зажмурив глаза. Это было в школе, на большой перемене. Сделал несколько шагов, споткнулся и ударился головой о стенку. Ребята смеялись, а ему было так больно, что хотелось плакать. И заплакал бы, если бы не подошли девчонки. Ну, а при них плакать никак нельзя.