— Господи помилуй, — сказал Кипп, — так это был всего один разбойник, милорд? Я уверен, что вы справились бы с целой шайкой грабителей, ведь вы защищали дорогую леди Сьюзен.
Лорд Хардкасл пару раз громко кашлянул.
— Да-да, конечно, Уиллоуби. Это вина кучера: зачем он остановился? Когда я оказался под дулом пистолета, мне ничего не оставалось, как отдать разбойнику кошелек. Я же не мог рисковать. Со мной моя девочка. Ты меня понимаешь, Уиллоуби?
— Конечно, милорд. — Кипп обернулся в сторону Джека и сделал страшные глаза, так что Джеку снова пришлось зажать Мери рот, чтобы она не засмеялась и не выдала их. — Скажите, милорд, а вам удалось разглядеть этого разбойника? Может, вы видели его лицо?
— Он был в маске до самых глаз, — сказала леди Сьюзен, обмахиваясь веером. — Такой большой и очень высокий.
— Огромный, — добавил лорд Хардкасл и поднял руки, показывая, какого роста был разбойник. — Просто гигант.
— Весь в черном с головы до ног. В общем, как вы.
— У него было два пистолета.
— Он сказал всего несколько слов, но они выдавали в нем джентльмена. Во всяком случае, он сказал «пожалуйста», когда велел мне снять ожерелье.
— Понятно. — Кипп кивнул. — Я слышал об этом человеке и сам за ним охочусь. Поэтому я так одет, леди Сьюзен. И хотя мне неловко задавать вам такой вопрос, скажите: он поцеловал вас?
— Поцеловал? — Леди Сьюзен надула губы. — Нет, — сказала она немного нерешительно, — не поцеловал.
— Да он не посмел бы! — вскричал лорд Хардкасл, прижимая к себе вдруг расстроившуюся дочь. — Он назвал себя Рыцарем Ночи. Романтическая чушь! Так, Уиллоуби, если ты закончил задавать свои бессмысленные вопросы, пора проводить нас к тебе в поместье, где мы смогли бы провести остаток ночи в качестве твоих гостей. Возможно, нам придется остаться еще на несколько дней, потому что мою дочь очень расстроили события сегодняшнего вечера. Она очень чувствительный ребенок. Правда, Сьюзи?
Леди Сьюзен скукожилась прямо на глазах, что было подвигом для такой девушки, как она: ее комплекция позволила бы ей донести на своих плечах карету до самого поместья Киппа.
— Да, папочка, боюсь у меня начнется приступ, если мы не окажемся в тепле. Как мило с вашей стороны предложить нам свое гостеприимство.
— Что вы! Я очень рад, миледи, милорд, — ответил Кипп, сделав довольно сносный пируэт ногой, если учесть, что его голова была повернута в сторону леса, а выражение лица было такое, что Джек понял: взамен ему придется оказать Киппу услугу — и немалую.
— Пошли, — шепнул Джек Мери и потащил ее за собой через лес, чтобы найти своего коня. Лошадь Мери вела за собой под уздцы.
— Пошли, — сказал Клэнси, обращаясь к Клуни, который, глядя на леди Сьюзен, передразнивал все ее ужимки. — Если мы хотим попасть обратно в Колтрейн-Хаус, мы должны следовать за Джеком и Мери. Прогулка обещает быть интересной. Ты с этим согласен, Клуни?
Почти одновременно с тем, как отъехала карета, из леса, волоча за собой вожжи, появился конь Джека. Джек щелкнул пальцами.
— Давай, малыш.
— А как его зовут? — спросила Мери, не обращая внимания на то, что Джек без всяких церемоний посадил ее на лошадь.
— У него нет клички, — отрезал Джек, слишком занятый мыслями о том, что они услышали от лорда Хардкасла.
— Нет клички? — удивилась Мери. — Это почему же?
— А это имеет какое-то значение? — Джек выехал на дорогу и подождал, пока Мери будет рядом. Он не дал клички коню, которого купил в Лондоне, потому что не знал, сможет ли остаться в Колтрейн-Хаусе и вообще в Англии. Он не хотел, чтобы у него возникло к кому-либо чувство привязанности, даже к лошади, — настолько был не уверен в том, что дома ему обрадуются, а сам он сумеет справиться с воспоминаниями о прошлом.
Каждый был занят своими мыслями, и они молчали, пока не доехали до конюшен Колтрейна. Там Джек помог Мери спешиться, и оба автоматически занялись каждый своей лошадью — завели в денник и задали корма, перед тем как пойти в дом.
— Значит, это не ты, — наконец вымолвила Мери. — Я рада. Я не думала, что ты можешь поступить так опрометчиво, но все же не была уверена.
