— Невозможно потратить или проиграть в карты такие деньги, Уолтер. Даже мой отец не смог бы. Мы знаем, что в течение семнадцати лет он получал деньги Мери — более ста тысяч, каждый раз уведомляя, что траты законны, так как якобы шли на воспитание Мери. Еще был кредит от Макдугала — деньги, которые мы с тобой послали на поддержание поместья. Поместье всегда приносило доход, даже в самые худшие годы, но он весь бывал растрачен.
Джек откинулся на спинку стула и развел руками:
— Не понимаю, какого черта Колтрейн-Хаус все еще в таких долгах? Я хочу, чтобы ты нашел в этих документах следы мошенничества, Уолтер. Хочу знать, где Шерлок запустил руку в наш карман? Пока я не нахожу никаких доказательств, ничего такого, за что его можно было бы привлечь. — Джек отшвырнул книгу на стол. — Я поеду к нему. Поеду и разорву его на мелкие кусочки. Не потому, что он нас столько лет обкрадывал, а за то, что он сделал вчера с Мери. Если бы ты видел ее лицо, Уолтер! Я не должен был тебе позволять отговаривать меня. Даже если мы понимаем, что он нас обманывал, мы не можем это доказать. Люди, которых я нанял, чтобы они покопались в прошлом Шерлока, ничего не нашли. Но они же предоставили мне всю информацию о Мери, так что я рад, что смог рассказать ей о ее семье. К сожалению, ничего, порочащего Генри Шерлока, они не нашли, а это была бы последняя деталь мозаики, которую мы уже почти сложили.
Уолтер, не поднимая головы от разложенных перед ним папок, жестом указал Джеку на стул.
— Сядь, Джек, и перестань вести себя как импульсивный подросток. Мне кажется, я нашел. Да… да… нашел. Возможно только одно объяснение. — Уолтер откинулся на стуле и широко улыбнулся. — Генри Шерлок и Джеймс Макдугал — одно лицо.
— Что? — Джек плюхнулся на стул. — Где Шерлок достал пятьсот тысяч фунтов, чтобы одолжить их Августу?
Улыбка Уолтера стала еще шире.
— А он и не одалживал никаких пятисот тысяч. Он только сказал, что сделал это! — Уолтер, видимо, очень довольный собой, встал и начал расхаживать по комнате вдоль письменного стола.
Джек с непонимающим видом смотрел на него во все глаза.
— Мне никогда не удавалось поймать в силки крупного зайца, Джек. Если у меня был выбор — поймать острогой рыбу или умереть с голоду, я предпочитал второе. — Уолтер остановился у окна и глянул в темноту. — Я никогда не понимал, почему надо идти пешком, если можно ехать верхом. Но как же я любил цифры! Просто обожал. С того момента, когда добрый священник подобрал меня после смерти моих родителей от скарлатины — нам ее занесли англичане, — подобрал и поселил в своем доме, я обнаружил, что цифры — моя судьба. И я изучил прекрасную и изысканную науку цифр.
— Я знаю, Уолтер. — Джек старался быть терпеливым, в который раз выслушивая своего друга. — Цифры никогда не лгут, им неведомо мошенничество. Цифры чисты, они лучше женщин — ты говорил так, но последнему я никогда не верил. Скажи мне наконец, что сказали тебе твои чистые, честные цифры? Они сказали тебе, что Шерлок — это Макдугал?
Уолтер отвернулся от окна и показал на груду бухгалтерских книг.
— Если посмотреть повнимательнее, в них есть все. Шерлок, видимо, тоже любит цифры, поэтому он сводил балансы и выписывал чеки — даже те, которые сам выдумывал. Он записывал каждое украденное им пенни и сводил эти пенни с несуществующими в общий баланс. Но ни единого пенни не шло на нужды Колтрейна. Несуществующие суммы записывались как входящие, а настоящие — как исходящие. Он не скрывал уворованных сумм, он их каталогизировал. Очень четко. Поэтому я не заметил раньше — искал промашки. Но как только я… как только я…
— Мне ты не собираешься ничего рассказывать, не так ли? Будешь все держать при себе, упиваясь своим талантом и медленно сводя меня с ума.
Уолтер сел за письменный стол и вытянул перед собой руки, как учитель, который собирается изложить своему ученику основные факты.
— Допустим на минуту, Джек, что Колтрейн-Хаус всегда был зажиточным поместьем. Представим себе, что Генри Шерлок, при всей своей нечестности, был на самом деле отличным управляющим, так что даже огромные траты Августа не поставили поместье под угрозу. И твоя прелестная жена, наша дорогая Мери, тоже была компетентным управляющим. Нам сразу же стало ясно, когда мы приехали сюда, что все здесь под контролем.
