Командир задумчиво посмотрел на своего гостя.
— Да, — медленно проговорил он, — в этом наряде вас вполне можно принять за лекаря. — Чуть помолчав, он продолжил: — Должно быть, Мастер Тыква был весьма разочарован, узнав, что вы не врач. Он большой знаток лекарственных трав и любит о них поговорить.
— Вообще-то, я не стал его разубеждать, — чуть смущенно признался судья Ди. — Видите ли, это избавило меня от долгих объяснений. А кто он на самом деле?
— Своего рода философ; обитает здесь уже года четыре, а то и пять. Живет отшельником, в какой-то лесной хижине. Еще чашечку, ваша честь?
Командир почесал нос и, бросив быстрый взгляд на судью, снова заговорил:
— Что ж, ваша честь, если вы действительно хотите спокойно отдохнуть, советую вам оставаться в роли лекаря. Поскольку здесь Особая территория, то вокруг полным-полно правительственных соглядатаев, и ваше инкогнито может быть э-э... неверно, так сказать, истолковано. Я и сам служил по этой части, так что повадки их знаю!
Судья подергал себя за длинный ус. Как наместник он был бы обязан нанести официальные визиты в полном своем парадном облачении — церемониальном платье и шапке с крылышками, — а они вместе со всем багажом остались в Куаньтимяо. Конечно, он мог бы одолжить одежду и официальный паланкин, но как раз от таких забот он и хотел отдохнуть эти несколько дней...
Командир Сяо заметил его колебания.
— Я все для вас устрою, ваша честь! Вы имеете полное право на несколько дней отдыха. Я премного наслышан о том преступлении в буддийском храме, которое вы раскрыли в Пуяне. Блестящее расследование, ваша честь![2] Сейчас что-нибудь придумаем. Ну да, я знаю одного столичного лекаря, ушедшего на покой, его зовут Лян Моу. Высокий такой, с длинной бородой. Лечил болезни легких и печени. — Он потянул к себе лист бумаги, смочил кисточку и набросал несколько строчек. — Вы, ваша честь, конечно же, изучали начатки медицины? Превосходно! Могу я попросить ваши документы?
Судья Ди достал из-за голенища нужную бумагу и положил на стол.
— Я сомневаюсь... — начал было он, но командир уже полностью погрузился в изучение документа. Наконец он поднял глаза и воскликнул:
— Лучше и быть не могло, ваша честь! И возраст примерно соответствует! — Он постучал по столу и крикнул: — Лю!
Младший командир, явно ожидавший прямо у двери, тут же вошел в комнату. Начальник протянул ему свои записи вместе с документом, удостоверяющим личность судьи Ди.
— Изготовь новый документ на это имя, Лю. И... э-э... постарайся, чтобы он не выглядел слишком новым.
Младший командир отсалютовал и удалился. Командир Сяо облокотился на стол.
— Дело в том, ваша честь, что я столкнулся с небольшой проблемой, — серьезно проговорил он. — Ваше пребывание здесь инкогнито могло бы помочь мне в ее решении. Это не займет у вас много времени, ваша честь, а мне вы окажете огромную услугу! Ваш чин, безусловно, выше моего, но наша работа в чем-то похожа, если можно так выразиться... Вы могли бы оказать мне безмерную помощь, ваша честь! Я всегда считал, что свежий взгляд...
— Вы бы лучше объяснили, чего, собственно, от меня хотите, — сухо перебил его судья Ди.
Командир встал и направился к висящей на стене большой карте. С того места, где сидел судья, было видно, что на ней обозначена территория к югу от реки с подробным планом города. Восточная часть карты обрывалась белым пятном с большими иероглифами: «Водный дворец». Взмахнув рукой, командир Сяо сказал:
— Вся Особая территория находится под непосредственным управлением администрации дворца. Вы, ваша честь, несомненно, знаете, что вот уже четыре года Водный дворец является летней резиденцией Третьей принцессы.
— Нет, не знал.
Однако кое-что судье Ди о Третьей принцессе все же было известно. Любимая дочь императора и, по слухам, ослепительная красавица. Император исполнял любое ее желание, тем не менее она не стала избалованной дворцовой куклой, как можно было бы ожидать, а напротив, превратилась в очень умную и рассудительную молодую женщину, проявлявшую живейший интерес к искусствам и наукам. Иные стоящие близ трона знатные молодые люди упоминались в качестве будущих императорских зятьев, но сам император постоянно откладывал свое решение. Принцессе сейчас должно быть лет двадцать пять, подумал судья.
