Рынок красильщиков шерсти был разноцветным, точно сад, полный цветущих клумб. Орландо остановился перед одним прилавком, который принадлежал женщине в парандже. Необычно было увидеть женщину, торгующую в суке. В узкой щели покрывала ее глаза сверкали, как драгоценные камни, – болотно-зеленые глаза, огненные, возбуждающе-живые. Полоска кожи под ними была молочно-белой. Эти глаза надолго задержались на нем. Затем женщина развернулась и бросилась бежать, как испуганный ребенок. Орландо оглянулся, но за его спиной никого не было. Он подумал: «Может, это я испугал ее?». Но почему она испугалась? Разве он сделал что-то неправильно? Кто поймет этих женщин? Какие тайны скрывают их лица, эти лабиринты, полные страсти? Потаенный мир иллюзий, сказок и мечтаний. Сколько чувственности пряталось за ее покровом? Мистерия соблазна, сладострастия – эти паранджи.
Двое мужчин нарушили ход его мыслей.
- У нас несколько вопросов к тебе. Следуй за нами.
- Кто вы?
- Блюстители порядка.
Они заняли место по бокам от него и повели в дом начальника тюрьмы. Не успел он и оглянуться, как был уже брошен в камеру и прикован к кольцу на стене.
После полуденной молитвы Орландо предстал перед судебным следователем. Рядом с ним находились писарь, та женщина с рынка красильщиков шерсти и еще одна женщина. Они смотрели на него, не говоря ни слова
Судебный следователь спросил женщин:
- Это он? Посмотрите на него хорошенько. Если существует хоть малейшее сомнение, то на вас ложится тяжелое бремя вины. Поэтому я спрашиваю вас второй раз, как это требует закон. Это он?
- Ох! Клянусь Аллахом, это так.
Позже начальник тюрьмы пришел в камеру Орландо и спросил:
-Утебя есть друзья в городе, которые могут позаботиться о твоем пропитании? До вынесения приговора пройдет несколько дней.
- В чем меня обвиняют?
- Убийство,двойное убийство.
- Кого?
- Вплоть до судебного заседания запрещено обсуждать дело. Кого ты знаешь в Аль-Искандрерии?
- Аль-Мансура, главнокомандующего войском.
- Брата султана? Ты шутишь?
- Мне сейчас не до шуток.
- Что ты за ангел смерти? – спросил аль-Мансур. – Ты пугаешь до смерти ассасина и совершаешь двойное убийство.
- Я – не убийца.
- Две свидетельницы клянутся именем Всемогущего, что ты совершил кровавое преступление. Без моего вмешательства тебе бы отрубили голову в пятницу перед большой мечетью.
- Я обязан вам жизнью.
- А я обязан тебе своей, – сказал аль-Мансур. – Мы бы не жили друг без друга. Теперь мы кровные братья. Я делил с тобой наложниц своего гарема. Разве мыслима более тесная дружба между мужчинами?
Думаю, я заслужил твоего доверия. Какая смертельно опасная тайна преследует тебя?
Тогда Орландо рассказал другу об убийстве на мосте в Кельгейме, о его миссии и цели.
Когда он закончил, аль-Мансур сказал:
- Ты скачешь навстречу смерти. Если тебя не прикончат горы Даилама, тогда тебя убьют мужчины Даилама. И если они не разделаются с тобой, то это сделают ассасины. Говорю тебе, не ходи. Но я знаю, выпущенную стелу никто не может остановить. Вы – тамплиеры, как ассасины. Я выдам тебе свидетельство о том, что ты – особо уполномоченный султана и находишься под дипломатической защитой. С ее помощью ты достигнешь Даилам. Там ты можешь надеться только на Аллаха.
Он наполнил их бокалы красным вином и добавил:
- Я велел провести расследование по делу кровавого убийства в квартале красильщиков шерсти. Человек, который выглядел точно так же как ты, убил там одного хакима и его ученика.
- Врача в квартале красильщиков шерсти?
- Занятие красильщика – не из приятных. Там воняет, как у кожевенников и живодеров. Ни один человек не пойдет к ним добровольно. Поэтому там иногда прячутся некоторые подонки, скрывающиеся от властей.
- Врач… подонки.
- Убитые были неверующие изуверы. Они кастрировали мальчиков и, прежде всего, девочек.
-Девочек?
-Дорок. Ты ничего не слышал об этом? Прекрасно податливые и немые, как дорка-газели – так назвал их в одном стихотворении Омар Хайям. Девушек делали немыми.
- Немыми?
- Им поставили печать на уста. Обрезание голосовых связок и языка требует большего мастерства, чем оскопление. Лекарь был мастер в этой области. Он был евреем. Правоверному запрещено делать обрезание. Лекарь был богатым человеком. Но убийство произошло не ради наживы. Ничто не было украдено, хотя сундуки с деньгами стояли открытыми. Блюстители порядка, которые изучали это дело, решили, что убийцу спугнули, и он опрометью убежал. Противоречат этому свидетельства двух женщин, утверждающих, что мужчина спокойно и мирно покинул дом, будто выполнил свою миссию или отомстил за кого-то.
