— Но это же весьма распространено.
— Ну что вы! Не совсем так, когда речь идет о будущей королеве Испании, имеющей в своем распоряжении все золото Америки. Его Величество король вам бы все заплатил наличными, если бы королева не отказалась от такого подарка. А я, от имени ее светлости герцогини д'Альба, я вам заявляю следующее: окажите нам предпочтение, и тогда вы не только получите ваши деньги в день совершения сделки, но мы вам заплатим на пятьдесят тысяч ливров больше.
Бегмер теперь потел еще больше. Он вытащил платок и вытер лоб, щеки, шею.
— Вы истинный дьявол! Я уже сказал. Я же дал слово.
— Не совсем. Вы же сами сказали. Не можете ли вы сказать этому господину, что Ее Величество королева желает подумать некоторое время, чтобы вынести окончательное решение.
— Это трудно, очень трудно. Рано или поздно испанский посланник узнает.
— Совсем нет! Или, по крайней мере, он ничего не сможет сделать, если мы с умом возьмемся за это дело. Да, кстати, можете ли вы показать мне это чудо? Это даст вам возможность еще какое-то время поразмыслить, да и проконсультироваться с вашим компаньоном.
— Это мысль! — воскликнул Винклерид. — Покажите же ему эту штуку, господин Бегмер.
— Сию минуту. Я пойду за Бассанжем. У нас один ключ от сейфа, где оно лежит.
Бегмер появился через минуту в компании с человеком моложе его, с приятным лицом. Это и был Поль Бассанж, его компаньон. Он держал в руках огромный футляр из красной кожи с подвешенной большой этикеткой, на которой крупными цифрами была обозначена цена.
Компаньон с улыбкой приветствовал Винклерида, а с Жилем поздоровался с выражением удивленного восхищения.
— Этот господин желает приобрести наше колье?
— Для герцогини д'Альба, мой друг. Откройте футляр.
Бассанж поставил футляр на стол, освещаемый лучами солнца, открыл запор и поднял крышку.
— Вот! — сказал он просто.
Оба офицера не могли сдержать возгласов восхищения. Открытый футляр наполнился блеском. На черном бархате струился поток лучистого блеска, отражаемого тысячами граней, и блеск наполнил всю большую комнату.
— Шестьсот сорок семь алмазов, — пояснил Бегмер.
— Две тысячи восемьсот каратов, — отозвался, как эхо, Бассанж.
Винклерид почтительно потрогал ряд из семнадцати камней величиной с орех, образующих первый ряд ожерелья.
— Великолепно! — выдохнул он внезапно охрипшим голосом. — Поистине восхитительно. Надеюсь, что принцесса Астурийская красива. В противном случае было бы очень жаль…
— Ну, ей до этого далеко! — пробормотал Жиль.
И б этот момент он ясно представил себе страстное лицо Каэтаны над этим сказочным колье, с блеском и сверканием расстилающимся по ее плечам и ниспадающим на грудь. — Госпожа д'Альба — самая пленительная женщина, которую я когда-либо знал.
— Лучше всех это колье подойдет королеве Марии-Антуанетте! — воскликнул Бегмер с каким-то отчаянием. — Оно было сделано для блондинки.
Мы бы были счастливы, если бы она его купила.
Если бы мы до такой степени не нуждались в деньгах, мы бы никогда не согласились, чтобы оно покинуло пределы Франции. Но у нас множество кредиторов, и большая часть того, что у нас было, поглощено этим колье.
— Тогда у вас будет, по крайней мере, удовлетворение, что это ожерелье будет находиться в одном из самых великолепных королевств Европы. Поезжайте, господа, завтра в Версаль, но не давайте никакого ответа вашему покупателю, не повидав меня.
Оба ювелира переглянулись. Ответил Бассанж:
— Если вы нас увидите в самое ближайшее время, то мы согласны. Но что же вы намерены делать?
— Я тоже увижу королеву и попрошу ее сказать вам, что если она еще раз откажется окончательно, то она предпочла бы видеть это колье у герцогини д'Альба, но не у своей кузины. Я не думаю, чтобы она испытывала к ней особо нежные чувства. Если вы, конечно, сами не примете какое-то решение уже вечером. В этом случае вы меня найдете в отеле «Йорк» на улице Коломбье.
Слуга, который провожал их сюда, делал отчаянные знаки своим хозяевам.
— Что такое, Вернер? — спросил с некоторой досадой Бегмер. — Ты снова кого-нибудь впустил сюда? Я слышал стук в дверь.
