Профессор изумленно смотрел на Конора.
— Согласен ли я?! У меня что, есть выбор? Что вы имеете в виду?
— Я имею в виду вот что. Если я не смогу разбить на этой земле поле для гольфа, я попросту не буду заинтересован в ней. В этом случае я продам ее тем, кто стоял следующим по списку среди желающих.
— Кому же?
— Английской фирме, которая планирует урезать свои расходы, построив здесь пуговичную фабрику. Вы когда-нибудь видели, как дымит пуговичная фабрика, профессор? А если их не устроит мое предложение, то следующими по списку были какие-то бандиты-немцы со своей строительной компанией. Им получить любое разрешение на любое строительство так же просто, как помахать кулаками. Теперь ясно?
— Пуговичная фабрика?! Строительная компания?! Да вы что, мистер Берк, шантажируете меня?
— Называйте как хотите, — невозмутимо ответил Конор.
— В таком случае вы можете поступать со своей собственностью как вам угодно, но я ни в какие сделки с вами вступать не буду. Впрочем, раз уж мы затронули эту тему и вряд ли еще когда-либо увидимся — во всяком случае, у меня такого желания нет, — то, быть может, вы ответите мне честно — это правда, что вы купили также еще и угодье Спеллейн?
— Спеллейн? Да. А у вас, профессор, хорошая разведка. От вас, похоже, ни одна новость не ускользает. И поскольку я вижу, вам интересно, то могу сказать, что думаю построить там дом.
— Всего один? А не улицу из коттеджей и небольшой мотель?
— Нет. Просто один дом.
— Для чего, позвольте узнать?
— Чтобы жить. Для чего же еще?
— Кому жить? Вам? А разве вы не живете в этом принадлежащем вам публичном месте, что находится на том берегу?
— Живу. Но здесь вы правы — это действительно публичное место. Человеку, когда он женится, — а я собираюсь, — нужен собственный дом. Поэтому я и приобрел Спеллейн.
— Понятно. Ну что ж, спасибо, мистер Берк. По крайней мере, вы были честны.
Профессор поднялся и тяжелой походкой направился к двери. Дойдя до нее, он обернулся и сказал, обращаясь к Кейт:
— Мы забыли о гостеприимстве, дочка. Ты простишь мне, я знаю, но тебе следует предложить нашему гостю чего-нибудь выпить.
С этими словами он вышел.
В комнате воцарилась тишина. Достав из буфета графин и стаканы, Кейт шепотом спросила:
— Зачем вы так жестоко с ним говорили?
Конор жестом дал понять, что не будет пить.
— Я выпью с профессором, когда он захочет составить мне компанию. Но что значит «жестоко»? Вовсе нет. Напротив, он даже получил удовольствие от этой беседы. Разве вы не заметили?
— Ничего подобного!
— Получил. В нем проснулся настоящий тигр, и он защищал свою любимую Ирландию от меня. Правда, по его глазам было ясно, что он и сам прекрасно понимает, что такие, как я, вряд ли способны довести Ирландию до беды.
— Слушая вас, можно было подумать, что такие люди, как вы, собираются сделать это как можно скорее.
— Что значит «скорее»? Давайте-ка заглянем в будущее. У нас, слава Богу, не диктатура и не полицейское государство, а торфяные разработки и заготовка сена вручную будут существовать и после нас, и ваш отец в глубине души прекрасно понимает это. И что еще более примечательно, несмотря на то что он скорее умрет, чем признает это, я склонен подозревать, что он знает, что мы с ним на одной стороне. Он, сохраняющий старые фольклорные традиции и древнюю гэльскую культуру, и я, старающийся привлечь туристов, — разве оба мы не делаем одно общее дело, пытаясь вывести нашу страну на передовой уровень?
— Надеюсь, это так, — вздохнула Кейт.
— А я это точно знаю. И в один прекрасный день профессор, быть может, и сам признает мою правоту. Кстати, не прокатитесь ли вы как-нибудь со мною в Спеллейн? Я нанял архитектора, который работает сейчас над чертежами дома, и мне бы хотелось услышать ваше мнение относительно выбранного места.
— У вас уже есть план дома? — удивилась Кейт. — А я думала, что пока вы только купили землю.
— Так оно и есть. Но, покупая землю, я не собирался медлить с постройкой. Быка надо сразу брать за рога. Так вы поедете со мной?
Кейт пребывала в нерешительности.
— Но… Я ничего не смыслю в постройке домов.
