Эстер была неотразима, ее безудержно тянуло на импровизации. Кейт, хорошо знавшая, как любит Бэзил подобного рода вещи, изо всех сил старалась поверить, что он всего лишь разделяет всеобщее мнение об Эстер, обратившей на себя внимание всех танцующих.
Кейт вдруг поняла, что презирает и его и свою собственную ревность. Только сейчас она обнаружила в нем черты, которых не замечала раньше. За столом он притворялся, что не может справиться сам, зато сейчас справлялся превосходно. Если бы он только захотел, одно словечко, один жест могли бы все вернуть на свои места. Но интуиция подсказывала Кейт, что сегодня он не сделает такого жеста. А завтра он уезжает…
Кейт твердила себе, что поехала только ради Брайди, так пусть хоть Брайди получит удовольствие от сегодняшнего вечера. Но танец за танцем Бэзил и Эстер не покидали площадки, лишь иногда ненадолго возвращаясь к столику, пока Эстер снова не приглашала Бэзила. Встревоженная улыбка Кейт становилась все более механической, и, не желая быть лишней, она уже подумывала о том, как бы перебраться в бар, но только не решалась.
Вдруг она услышала раздавшееся сзади небрежное «Позвольте?», и мощная рука Конора Берка взяла ее под локоть. Обвив рукой ее стан, он подождал, когда заиграет музыка, и уверенно повел ее в танце. Танцевал он превосходно, а в силе, с какой он держал ее, чувствовалась властность, мощь и повелительность. Поначалу Кейт, еще не оправившаяся от тревожных переживаний, следовала за ним слепо и неуверенно, но постепенно тело ее, почувствовав ритм, раскрепостилось, теперь она двигалась плавно и уверенно, чувствуя рядом надежную опору.
Кейт намеревалась отказаться от второго танца, но ее унылое, подавленное настроение на глазах менялось, и, когда он снова пригласил ее, она охотно согласилась.
Они танцевали увлеченно и теперь уже совсем раскрепощенно, и даже разговаривали. Когда музыка доиграла, Конор Берк подвел ее к террасе и, открыв ее, пропустил Кейт вперед. Кейт невольно оглянулась, заметив, что Эстер и Бэзил направляются к столику, и проследовала на террасу.
Здесь было несколько стульев, но они прошли в дальний конец к парапету высотой по локоть. Отсюда открывался чудесный вид на озеро — его ровная гладь отражала звезды, усыпавшие ночное небо, теперь уже совсем очистившееся от облаков.
Когда Конор предложил ей сигарету и поднес зажигалку, Кейт осторожно поинтересовалась:
— Скажите, вы всегда так танцуете?
— Как «так»?
— Так, будто это не танцевальный зал, а каток и вы с партнершей на нем одни.
— Если вы хотите сказать, что мне нужно много места, то да. Но, по-моему, мы никого не сбили с ног.
— Как ни странно, не сбили.
Словно не расслышав, он продолжал:
— Ничего странного — я уверенно веду, вы следуете в такт. Кстати, у вас получалось бы лучше, если бы вы больше расслабились. Но это мы исправим. В следующий раз мы наденем шоры на глаза, которые следили за каждым вашим движением, и тогда вы последуете, куда бы я ни повел вас.
Кейт слегка отодвинулась от него:
— Боюсь, сегодня следующего раза уже не будет. Я здесь с друзьями, если вы заметили, и, наверное, мы скоро будем уходить.
Он молчал, потом, глядя вдаль, на озеро, сказал:
— С друзьями, но явно не среди них. Так ведь?
— Что значит — не среди них?
Он повернулся к ней лицом:
— Думаю, вы понимаете, о чем я говорю. По-моему, вы провели достаточно времени в одиночестве, чтобы подумать об этом.
Кейт покраснела, хотя этого и не было заметно в темноте. «Как он смеет?!»
— Да, действительно я сидела одна, когда вы пригласили меня. Но в компании из двух мужчин и трех женщин одна время от времени всегда будет сидеть в стороне. Не так ли?
— Да. Но только не одна и та же все время. Кроме того, мужчина не может пригласить даму на ужин и все время танцевать с другой, если только ему не безразлично, что та, первая, сидит в одиночестве и ждет, пока кто-нибудь другой не спасет ее.
— Я надеюсь, вы не чувствовали себя обязанным спасать меня? — отрезала Кейт.
— А если и чувствовал, разве это впервые? Разве мне уже не приходилось везти вас домой из аэропорта или вытаскивать из-под колес собственного автомобиля?
