— Отрицательный результат, — Харкат устало улыбнулся. — Только один человек может помочь — мистер Тайни. Если он вернется и покажет мне, как … узнать, кем я был, сны …, мы надеемся, остановятся. Иначе… — Он покачал своей серой приземистой головой без шеи.
После отмывания пота в барреле холодной воды Харкат сопроводил меня к фургону мистера Тола, чтобы изучитьнаш список на день. Мы делали много разных дел после того как присоединились к цирку, устанавливали палатки, чинили сломанные сиденья и аппаратуру, готовили и стирали.
Мистер Толл спросил меня хочу ли я участвовать в шоу, как его ассистент. Я сказал ему что не хотел бы — я бы чувствовал себя странно быть на сцене без мистера Крэпсли.
Когда мы пришли заступить на службу, мистер Толл стоял в дверном проеме его фургона, широко сияя, его немного черными зубами, блестящими в тусклом свете раннего. — Я слышал, что ты ревел прошлой ночью, — сказал он Харкату.
— Извините, — сказал Харкат.
— Не будем об этом. Я упоминаю это только, чтобы объяснить, почему я не пришел к вам сразу с новостями — я думал лучше всего, позволить вам спать.
— Что за новости? — спросил я осторожно. В моем опыте неожиданные новости были чаще плохие, чем хорошие.
— У вас посетители, — хихикал мистер Толл. — Они прибыли вчера поздно вечером, и нетерпеливо ждали.
Он отступил и махнул нам.
Харкат и я разделили неуверенный взгляд, затем осторожно вошли. Ни один из нас не нес оружие — казалось, не было никакой потребности, в то время как мы путешествовали с цирком уродов — но мы связали руки в кулаки, готовые наброситься, если нам не понравиться вид наших «посетителей». Как только мы увидели, пару, сидящую на кушетке, наши пальцы расслабились, и мы рванулись вперед, взволнованно.
— Дебби! — Завопил я. — Элис! Что вы здесь делаете?
Дебби Хемлок и старший инспектор Элис Берджес поднялись, чтобы обнять нас. Они были просто одеты в брюки и свитера. Дебби подстригла волосы, с тех пор как я видел ее в последний раз. Они было короткими и сильно завитыми. Я не думал, что ей подходит, но ничего не сказал об этом.
— Как поживаешь? — спросила Дебби, как только я освободил ее. Она спокойно изучала мои глаза, проверяя меня.
— Лучше, — я улыбнулся. — Жизнь трудная, но не самая худшая — чтобы не сглазить.
— Благодаря его друзьям, — отметил криво Харкат.
— Что относительно вас? — спросил я женщин. — Вампирцы вернулись? Как вы объяснили все это вашим боссам и друзьям? — Потом, — Что вы делаете здесь? — спросил я снова, в недоумении.
Дебби и Элис засмеялись над моим смущением, затем сели и объяснили все, что случилось с того момента как мы разделились в лесу вне города. Вместо того, чтобы сделать подлинный доклад ее начальникам, Элис утверждала, что была без сознания все время начиная с того момента как ее похитил Ванша Марч. Это была простая история, которой легко придерживаться, и ни у кого не было причины не поверить ей.
Дебби оказалась перед более грубым допросом — когда вампирцы сказали полиции, что мы держали Стива Леонарда, они также упоминали имя Дебби. Она протестовала своей невиновностью, сказала она, что знала меня только как студента, и не знала ничего вообще о Стиве. С поддержкой Элис, наконец, была принята история Дебби и она была освобождена. За ней следили в течение нескольких недель, но, в конечном счете, полиция оставила ее, чтобы заниматься своей жизнью.
Офицеры ничего не знали о сражении, которое имело место в туннелях, или вампирцах, вампетах и вампирах, которые были заняты в их городе. Настолько они были заинтересованы, группой убийц — Стивом Леонардом, Лартеном Крэпсли, Дарреном Шэном, Ваншей Марчем и Харкатом Мульдсом — которые были ответственны за убийства. Один убежал во время их ареста. Другие убежали из тюрьмы позже и скрылись. Наши описания были распространены близко и далеко, но мы больше не были проблемой города, и люди там не очень заботились, были мы людьми или вампирами — они, были только рады избавлению от нас. Когда подходящий период прошел, и интерес к нам понизился, Элис встретила Дебби и пара обсудила их странное знакомство с миром вампиров. Дебби оставила свою работу в Махлере — она не могла стоять перед работой — и Элис также думала о подаче в отставку.
