Он нашел ее за стеной полок с закрытыми глазами.
— Эй, — сказал он. Может, ей плохо — и поэтому она не ответила на его поцелуй? — Ты о'кей?
Она открыла глаза:
— Запоздалая реакция?
— О, я забыл, — скромно и честно ответил он. Он подошел к ней поближе. — Ты уверена, что это все, что может быть между нами? Я знаю, я чересчур настойчив, но…
— Могу я говорить с тобой откровенно, Хэрви Нилсон? — прервала она его.
Он встревожился: ни одна девушка еще не говорила с ним откровенно. Он был Хэрви-Для-Хорошего-Времяпрепровождения.
— Конечно, — осторожно сказал он.
— Мне тридцать четыре года. Это не мешает тебе?
— Нет, даже лучше, — сказал он. — Мне нравятся женщины постарше. — Это было не совсем правдой. — Не то чтобы ты…
Она игнорировала его слова и продолжила. Похоже было, она любила полную откровенность. Это хорошо, подумал Хэрви, потому что я не совсем понимаю, что происходит.
— Я только что пережила отказ одного мужчины, — сказала Дэйна. — Я обижена, мне нужна поддержка. Но я здесь — временно, и не заинтересована в долговременных отношениях. У тебя есть определенная привлекательность животного плана. И потом, мне нравится твой лосьон после бритья. Мы могли бы с тобой вечером пообедать и обсудить все это — или оставить раз и навсегда. Твое решение?
Он воззрился на нее. Вот мозги, подумал он, она, видать, из этих умных женщин. А может, она смеется над ним? Однако не видно было, чтобы смеялась. Выглядело так, будто она говорит правду. Она была похожа на учительницу, в которую он втрескался в десятом классе, мисс Джонсон, красивую и недостижимую. Он готов был бы умереть, чтобы услышать от мисс Джонсон такое предложение. Он не мог отказаться. Да, Хэрви, попал в переделку, — он понял это. И эта беда — вот она, в ее глазах.
— Мне всегда хочется есть около восьми, — сказал он.
— И прекрасно. А теперь можешь помочь мне в разделе на «К»?
— Кто бы мог тебе отказать? — Он готов был разорвать мерзавца в клочья.
— Не важно. — Она двинулась дальше, пробегая пальцами картотеку.
— Наверное, я должен быть благодарен ему, так?
Дэйна повернулась к нему:
— Нет, это я должна быть благодарна. Ты — мерзавец, Хэрви?
— Нет! — Он был неприятно удивлен.
— Я имею в виду, ты груб и изменяешь женщинам?
Теперь он стал что-то подозревать.
— Кто тебе наговорил про меня?
— Ответь на вопрос.
— Может быть, немного, — признался он. Она вывела его из равновесия. Что с ней такое? — Послушай, я не претендую на то, чтобы быть идеалом, но я никогда не обещаю зря, так…
— Это хорошо, — сказала Дэйна. — Это честно. Ты — именно то, чего я заслуживаю. — И она продолжала разбирать карточки.
— Мне кажется, меня здесь оскорбили, — после некоторого раздумья сказал Нилсон. — Наверное, нам лучше не обедать вместе.
— Как скажешь. — Она, кажется, не была огорчена и таким поворотом событий. Хэрви почувствовал себя вовсе не в своей тарелке. Ему никогда не приходилось сталкиваться с таким отношением. С женщинами иметь дело просто, это каждому известно. Ты врешь — они врут, все врут, и все хорошо. Это — игра. Разве нет?
— Так что ты имеешь в виду, говоря, что «заслуживаешь» меня? — потребовал он ответа.
Она приподняла свои красивые плечи.
— Ты же собираешься оскорбить меня, — небрежно сказала она. — Использовать и бросить.
— Вовсе нет! — Он никогда не был сердцеедом. Иногда ему говорили, что это оттого, что у него самого нет сердца, но это неправда. У него есть сердце — просто он не позволяет ему вольничать.
Она обратила на него свои большие глаза с поволокой, и он почувствовал, как задрожали у него колени.
— Нет, ты собираешься. И думаю, я буду этому рада. Ты понимаешь? Это будет значить, что я выйду на волю — вновь стану женщиной, тебе что-нибудь понятно?
— Ни хрена, — обиженно сказал он. — Но обед, я вижу, не состоится.
— О'кей. — Она пожала плечами и повернулась к полкам. Затем снова беззаботно заговорила: — Кто этот высокий, красивый белобрысый детектив… его стол в углу кабинета? Кажется, его имя Эдди или…
— А, понятно, это он, наверное, оскорбил тебя, — быстро среагировал Нилсон. — Эдди Клански — совершенный мерзавец с женщинами, тебе нужно держаться от него подальше. Если тебе хочется, чтобы тебя «использовали», как ты говоришь, то тебе лучше иметь дело со мной. Мне ты можешь верить.
