Напарник погибшего Рэндолфа, Фрэнк Ричмонд, был настолько потрясен, увидев, как его спутнику выстрелом разнесло голову, когда они спокойно проезжали по вроде бы безопасной улице, что, выйдя из госпиталя, ушел с полицейской службы.
И не он один.
Те служащие департамента, которые не были уверены в своем призвании, вдруг всерьез стали интересоваться продажей недвижимости, водопроводным хозяйством, захотели изучать закон, агрономию или прикладное искусство. Даже старые, испытанные полицейские, нервничая, замечали, что они насвистывают в темноте, озираются и невольно поглядывают на верхние этажи зданий и прочие подозрительные возвышенные места, где мог бы притаиться снайпер.
Гражданские лица, задумавшие было связать свою жизнь с полицейской службой, решали вдруг заняться чем-нибудь иным, хотя бы затяжными прыжками с парашютом или профессиональным футболом, что казалось в данной ситуации более безопасным.
Причина нарастающей паники была проста, и ничего нельзя было поделать как с разбегающимися кадрами, так и с теми, кто жаждал мести. Тут действовала простая логика.
Тот, кто решился убить полицейского, не пощадит никого. Ибо за убийство полицейского его ждет электрический стул, тогда как за убийство простого гражданина — всего лишь каторга.
Тот, кто решился убить полицейского, сможет убить любого.
Любого.
Автостоянка была заасфальтирована, обнесена высокой оградой и со всех четырех сторон окружена домами. Пухлые облака, проплывающие в небе, вдруг посылали на землю тень, и яркий солнечный свет внезапно сменялся сумраком, а потом солнце вспыхивало вновь. Полицейские машины, с маркировкой и без нее, выстроились «елочкой» на небольшом участке. К ним добавилась постоянно перемещающаяся группа зрителей в форме и в штатском. Из-за постоянно меняющегося освещения люди то снимали, то вновь надевали солнцезащитные очки. Никто не хотел ничего пропустить.
Сейчас общее внимание было приковано к дальнему углу стоянки — там, между микроавтобусом «шевроле» и высокой стеной, лежал мужчина в спортивной куртке и фланелевых спортивных брюках. То, что осталось от головы, было окружено ореолом из крови, костных осколков и шмотков мозга. Над трупом склонился Бэннэрман, медицинский эксперт. Его высокий рост и худоба были сейчас весьма кстати, иначе ему трудно было бы подойти к телу в этом узком пространстве между машиной и стеной. Каждый раз, как он выпрямлял спину, другие члены группы расступались перед ним, думая, что он окончил свою работу; и как только он снова склонялся над трупом, они вновь заполняли проход.
Страйкер поглядывал на окружающие стоянку офисы и жилые дома. Район этот не считался богатым, но и трущоб здесь не было. Влияние старой, центральной части города распространялось, как раковая опухоль, захватывая другие районы, в том числе и этот. Он уже разглядел чистые окна пустующих офисов, случайно откинутую штору в окне незаселенной квартиры. На перекрестке торчали зеваки, кое-где у подъездов спали пьяные. Они притащились сюда, но, по-видимому, здесь они не жили.
— Эти дома проверяли? — спросил он.
Капитан Корса взглянул на него, его темные глаза сверкнули поверх его толстых оливковых щек, словно зверьки из укрытия.
— А вы как думаете?
— Извините, — проговорил Страйкер.
Корса нахмурился.
— Он лежит здесь, должно быть, с ночи; никто его не заметил, пока не заступила следующая смена. — Корса потер лицо, потянул себя за нос и вздохнул. — Мы пили пиво в «Свистке» прошлой ночью, после смены. Мы иногда заходим туда. Он сказал, что ему надо ехать домой, он плохо спал и хочет пораньше лечь. — Корса замолчал, проглотил комок в горле и продолжал тихо: — У него жена и трое маленьких детей. Он был неплохой полицейский — собирался сдавать экзамен на лейтенанта. И друг был неплохой.
— Очень жаль…
Корса кивнул:
— Эх, а всех нас не жалко? Он ведь четвертый? Или уже пятый?
— Четвертый, — ответил Тос.
— Паршивое дело, — промолвил Корса, отвернулся и посмотрел на крыши домов по другую сторону улицы. — Ну, а вы что выяснили?
— Четыре убитых полисмена из четырех различных полицейских участков, — хмуро сообщил Страйкер. — Трое были в форме, только Ентол в штатском. Первые трое никогда не служили и не работали вместе. В разных чинах, разного возраста, разной внешности… да все разное! Ентол мог встречаться с кем-нибудь из них. А может быть и нет. Участки так далеко друг от друга! Едва ли…
