Глава 21. МАНИХЕИ НЕ ВЕРЯТ В ДВУХ БОГОВ.
ИЛЕ НЕ БОГ.
Веруем мы в одного Бога или в двух? В одного, конечно. Если нас обвиняют в создании двух богов, я отвечу, что невозможно показать, будто мы когда-нибудь говорили нечто подобное. Почему ты подозреваешь нас в этом? Потому, говоришь ты, что вы веруете в два начала, доброе и злое. Это правда, мы веруем в два начала, но одно мы называем Богом, а другое – Иле, или же, пользуясь общим народным языком, дьяволом. Если ты думаешь, что это означает двух богов, ты можешь так же думать, что здоровье и болезнь, о которой говорят врачи, это два вида здоровья, или добро и зло это два вида добра, или богатство и бедность это два вида богатства. Если бы я описывал два предмета, один белый и другой чёрный, или один горячий и другой холодный, или один сладкий и другой горький, показалось бы подобным глупости или безумию, если бы ты сказал, что я описываю два белых предмета, или два горячих предмета, или два сладких предмета. Так, когда я утверждаю, что есть два начала, Бог и Иле, у тебя нет причины говорить, будто я верю в двух богов. Ты думаешь, что мы должны называть их обоих богами, поскольку мы приписываем всю силу зла Иле, а всю силу добра Богу, как собственность. Если так, то ты можешь так же сказать, что яд и противоядие должны оба называться противоядиями, поскольку каждое обладает определённой силой, и определённое следствие бывает от действия обоих. Так же ты можешь сказать, что врач и отравитель – оба врачи, или что праведник и неправедный оба праведники, поскольку оба что-то делают. Если это абсурдно, то ещё более абсурдно говорить, что Бог и Иле должны оба являться богами, поскольку они оба производят определённые действия. Это ребяческий и бессильный способ доказательства, когда ты, будучи неспособен опровергнуть мои утверждения, затеваешь спор о именах. Допускаю, что мы иногда называем враждебное естество богом, не потому, что мы верим, что это бог, но потому, что это имя уже присвоено ему поклонниками этого естества, которые в своём заблуждении считают его Богом. Так Апостол говорит: бог века сего ослепил умы их, чтобы не уверовали (2Кор 4:4). Он называет его богом, поскольку оно так названо своими поклонниками, и добавляет, что оно ослепляет их умы, чтобы показать, что это не истинный Бог.
Глава 22. НРАВСТВЕННОСТЬ ЗАКОНА И ПРОРОКОВ.
1. Ты спрашиваешь, почему мы хулим закон и пророков. Мы так далеки от исповедания или чувства какой-либо враждебности к закону и пророкам, что готовы, если вы нам позволите, объявить ложными все сочинения, которые заставляют закон и пророков казаться предосудительными. Но вы отказываетесь признать это, и, превознося авторитет своих писателей, вы, возможно, незаслуженно обвиняете пророков, вы клевещете на патриархов и бесчестите закон. Вы настолько неразумны, что отрицаете, что ваши писатели лживы, защищая благочестие и святость тех, кто описан в этих сочинениях, как виновные в наихудших преступлениях и ведшие порочную жизнь. Эти мнения несовместимы, ибо или они были злы, или писатели не были правдивы.
2. Итак, предполагая, что мы согласны в осуждении писателей, мы можем успешно защитить закон и пророков. Под законом следует понимать не обрезание, или субботы, или жертвоприношения, или другие иудейские обычаи, но истинный закон, то есть заповеди не убивай, не прелюбодействуй, не лжесвидетельствуй и так далее. Над этим законом, провозглашённым по всему миру, то есть в начале нынешнего состояния мира, еврейские писатели совершили насилие, заразив его скверной своих отвратительных заповедей об обрезании и жертвоприношении. Как друзья закона, вы присоединитесь ко мне в осуждении иудеев за оскорбление закона этой смесью неприемлемых заповедей. Конечно, вы должны согласиться, что эти заповеди не закон или какая-нибудь часть закона, поскольку вы заявляете, что закон праведен, хотя даже и не пытаетесь хранить эти заповеди. Желая вести праведную жизнь, вы придаёте большое значение заповедям, которые запрещают греховные дела, не обращая внимания на иудейские обычаи, что было бы непростительным, если бы они были одним и тем же законом. Ты негодуешь, как на позорное обвинение, если тебя назовут пренебрегающим заповедями не убивай или не прелюбодействуй, и если бы ты показал такое же негодование, когда тебя назовут необрезанным или пренебрегающим субботой, было бы очевидно, что ты считаешь и то и другое законом и заповедью Божьей. В действительности, однако, ты не считаешь честь и славу хранения одного оказавшимися под угрозой из-за пренебрежения другим. Ясно, что, как я и говорил, эти обычаи не закон, а искажение закона. Если мы осуждаем их, то не как подлинные, а как подложные. В этом осуждении нет осуждения закона или его автора, Бога, но только тех, кто обнародовал свои возмутительные суеверия под этими именами. Если мы иногда оскорбляем почтенное имя закона, нападая на иудейские заповеди, вина в этом ваша, из-за отказа различать еврейские обычаи и закон. Только возвратите закону присущее ему достоинство, удалив эти грязные помарки израильтян; признайте, что эти писатели повинны в искажении закона, и вы тут же увидите, что мы враги не закона, а иудаизма. Вы введены в заблуждение словом "закон", ибо не знаете, чему приличествует это имя.
