— Знать бы ещё кто это сделал, — задумчиво произнёс кесарь, — и с какой целью. Что-то слишком много в последнее время загадок.
* * *
Я пришёл в себя в каком-то тёмном, сыром и очень вонючем месте. Судя по тому, что щека моя прилипла к влажному холодному камню, я, скорее всего, лежал на полу какого-то подвала. Разумеется, я был связан. Голова всё ещё болела, но уже не так сильно, как раньше. Возможно, действие серебра заканчивалось, либо организм адаптировался к боли. Судя по тому, как быстро я отключился после инъекции, Левашов вколол нам с Ариной не серебро, а снотворное.
В первую очередь захотелось узнать: один ли я нахожусь в этом помещении или княжна рядом. Стараясь не шуметь, я попытался приподнять голову и оглядеться. Первое получилось, второе — нет, так как темнота в помещении была совершенно непроглядной. Можно было позвать Арину, но что-то меня останавливало. Я просто был не готов вот так в темноту сообщать неизвестно кому, что пришёл в себя. Но и узнать, рядом ли Зотова, хотелось.
Пока я думал, как лучше поступить, раздался голос княжны:
— Рома! Ты как? Я смотрю, ты очнулся.
— Очнулся, — ответил я. — Только что значит «я смотрю»? Здесь темень непроглядная.
— Я тебя вижу.
— Но как? Ты что, умеешь видеть в темноте? Скажи тогда, где мы находимся?
— Этого я, к сожалению, сказать не могу. Мне доступна магия огня, и я ещё на первом курсе изучила некоторые специфические навыки этой стихии, в том числе тепловое зрение. Поэтому сейчас я вижу только тебя и не до конца остывшую лампочку. А вот где мы находимся, я не вижу. Но могу сказать, что, кроме нас, здесь точно никого нет.
— А как же серебро? Разве его действие закончилось?
Не дожидаясь ответа, я сконцентрировался и попытался вызвать огонь, но ничего не получилось.
— Серебро блокирует каналы взаимодействия с Силой, и ты не можешь накладывать заклятия, — пояснила Арина. — Но изученный навык — это совсем другое. Мне не нужна помощь Силы и дополнительная энергия, чтобы активировать тепловое зрение. Мне хватает для этого ресурсов моего организма. Я ведь ничего не отправляю в окружающий мир, а, наоборот, принимаю от него информацию.
— Но почему тогда я…
Я начал говорить и осёкся. Меня так удивило услышанное, что я чуть не проболтался княжне о своих способностях и склонности к эмпатии.
— Что ты? — спросила Арина.
— Ничего, — ответил я и задумался.
Со слов Арины выходило, что я мог использовать все изученные навыки, в том числе и способность чувствовать чужие эмоции. Но я ничего не чувствовал. Ни эмоции княжны, а они у неё явно были сильными в сложившейся ситуации, ни эмоции Левашова, которого просто трясло от злости во время разговора с эльфом. Но я ничего не ощущал. Значит, всё было не так просто, как полагала Арина. Значит, был какой-то подвох.
Впрочем, стоило настроиться и попробовать уловить эмоции княжны. Я сконцентрировался и… испытал жгучее желание треснуть себя ладонью по лбу. Жаль, что верёвки не позволили этого сделать.
А ударить себя по лбу очень хотелось. И не раз. Потому что было за что. В стрессовой ситуации я совершенно забыл, что, ещё садясь в машину к Зотовым и отправляясь к ним в имение, поставил полную ментальную блокировку. Оба раза, когда я находился в их доме подолгу, в мою голову пытались залезть, но я каким-то чудом подсознательно закрывался. В этот раз я осознанно решил оградить себя от подобных вещей и заранее поставил самую сильную блокировку, на которую только был способен. Очень уж мне не хотелось, чтобы по ночам кто-то лазил в моём сознании.
Я быстро снял блокировку, но ничего особенного не почувствовал. То ли Арина уже настолько устала, что не испытывала особо сильных эмоций, то ли навык всё-таки не работал. Я сконцентрировался и напряг все свои внутренние ресурсы. Голова снова разболелась так, будто вот-вот треснет, но зато я ощутил исходящее от княжны чувство тревоги. Оно было очень слабым, но всё же я его ощутил. Значит, навык работал. Теперь надо было подумать, как его использовать в сложившейся ситуации.
С ходу никаких мыслей на этот счёт не пришло. Если верить Арине, а не верить причин не было, то мои способности ограничивались лишь приёмом эмоций. Что-либо проецировать на других я не мог. Впрочем, пока никто к нам не пришёл, можно было потренироваться на Арине. Причём, не говоря ей об этом.
