Ну, в этом и суть рассказа. И все же пусть никто не подумает, будто я жалуюсь. Я не хочу, чтобы у кого-то сложилось впечатление, будто я какой-то там герой или же, напротив, сентименталист. Я, если уж на то пошло, ни то и ни другое. У меня нет никаких претензий к «Сатурдей ивнинг пост», и я не считаю редактора издательства «Скрибнер» глупцом за то, что тот не публикует мои рассказы. Я точно знаю, чего хочет каждый журнал в нашей стране. Я знаю, какие материалы разыскивает журнал «Тайные рассказы», какие предпочитает «Америкен Меркюри», а какие – литературные журналы типа «Пес и Рог» и все прочие. Я читаю все журналы и знаю, где какой материал купят. И все равно меня редко печатают, и я беден. Неужели я не умею писать так, чтобы за это платили? Уверяю вас, это не так. Я могу написать любой рассказ, какой пожелаете. Умри Эдгар Райс Берроуз сегодня утром, я бы мог продолжать начатое им дело и писать про Тарзана с обезьянами. Или же, если бы мне захотелось, я бы мог писать, как Дос Пассос, или Уильям Фолкнер, или Джеймс Джойс. (И вы бы смогли.)
Но я говорил, что хочу сохранить свою самобытность. Так оно и есть. Если для ее сохранения необходимо, чтобы мои работы оставались неопубликованными, то я не ропщу. Я не верю в славу. Это разновидность обмана, и это вам подтвердит любая знаменитость, честная, во всяком случае. Как может один живущий человек быть более великим, чем другой? И какая разница, если один пишет великие романы, которые печатаются, а другой пишет великие романы, которые не печатаются? Что общего у печатания с величием романов? Что общего с характером человека имеет наличие или отсутствие денег?
Но признаюсь, необходимо быть гордым и набожным для того, чтобы стать таким писателем, каким являюсь я. Нужно обладать недюжинной силой. На это нужны многие годы, иногда века. Я бы не посоветовал молодому талантливому писателю пытаться писать так, как я. Я бы предложил ему изучать Теодора Драйзера или Синклера Льюиса. Я бы предложил ему, вместо того чтобы пробовать мой метод, идти по стопам О’Генри или авторов журнала «Домашний собеседник для дам». Потому что, если говорить в двух словах, я вовсе не писатель. Я высмеивал правила сочинительства с тех самых пор, как начал писать, десять, может, пятнадцать лет назад. Я просто молодой человек. Я пишу потому, что для меня не существует никакого другого более цивилизованного или достойного занятия.
А знаете ли вы, что я не верю в форму – стиха, рассказа, романа? Я верю только в то, что есть человек. Все остальное – обман. В этом своем рассказе я пытаюсь передать, какой я есть человек. И как можно больше своей почвы. Больше, чем что-нибудь другое, я хочу быть по-своему честным и бесстрашным. Неужели вы думаете, я не мог выбросить фразу про Дос Пассоса, Фолкнера и Джойса – высказывание, которое в одинаковой степени абсурдно и опасно? Ведь если кто-то мне скажет: «Ты говоришь, что можешь писать, как Фолкнер. Отлично, давай посмотрим, как это у тебя получится». Если когда-нибудь так случится, я буду положительно раздавлен и буду вынужден смиренно признать, что не способен на это. Тем не менее я заявляю об этом и не отказываюсь от своих слов. Более того, никто не докажет, что я спятил. Я могу выставить лучшего венского психиатра полным сумасшедшим перед его же учениками, или, если бы я пошел иным путем, я мог бы вести себя так же глупо, скучно и трезво, как судья Верховного суда. Разве я не говорил, что в моей плоти накоплено все прошлое человечества? А в этом прошлом, конечно, попадались и свихнувшиеся.
Я не знаю, но должен быть какой-то закон, запрещающий подобное сочинительство. Оно могло бы считаться не очень тяжким преступлением. Надеюсь. Я не способен раздавить муху, которая щекочет мне нос, либо наступить на муравья, либо оскорбить чувства человека, неважно, идиота или гения. Но я не могу не поддаться соблазну высмеять любой закон, задуманный для того, чтобы строить препоны человеческому духу. Не могу не ткнуть булавкой в напыщенный пузырь авторитета. Обожаю резким хлопком выпускать пар из всяких моралистов, трусов и умников. Прислушайтесь, и вы услышите такой взрывчик в следующем абзаце.
