Ой, блендер!
Ой, машина!
Ой, похоже, из людей вытекает много крови, и покалечить их легко.
Проклятье – едва они открывали глаза, как тут же видели что-то впервые, и хотя их волнение, когда они разбирали механизмы или человеческие тела, казалось каким-то детским, но было в нем и что-то безумное.
Эти вновь прибывшие были самыми хладнокровными сукиными сынами из всех, кого я когда-нибудь видел.
За последние сорок восемь часов в буквальном смысле тысячи таких, как я, прибыли на Землю, оказавшись на ней в первый раз, и это напоминало один гигантский улей. Все мы были связаны, все находились на одной длине волны, как маленькие рабочие пчелы, связанные с пчелиной маткой.
Кто бы, черт подери, она ни была.
Эта связь временами ошеломляла. Потребности, и желания, и стремления тысяч, соединенные в передней части мозга каждого Лаксена. Захватывать. Контролировать. Управлять. Доминировать. Подчинять. Единственный раз, когда я испытал хотя бы долю облегчения, случился, когда я находился в человеческой форме. Тогда казалось, что связь притупляется, ослабевает, но не для всех.
Шагая по натертым деревянным полам атриума в особняке, где могла поместиться армия, но при этом должно оставаться место для ночлега, я почувствовал, как мое зрение окрасилось красным, когда я приметил своего близнеца.
Доусон привалился к стене рядом с закрытыми двойными дверями. Его голова была наклонена, брови сосредоточенно нахмурены, а пальцы порхали над экраном мобильного телефона. Когда я дошел до середины ярко освещенной комнаты, где стоял аромат роз и слабый металлический запах пролитой крови, брат поднял голову и сделал глубокий вдох, когда я приблизился к нему.
– Привет! – сказал он. – А вот и ты. Они…
Я выхватил у него из рук телефон, повернулся и изо всех сил швырнул его. Маленький прямоугольный объект пролетел через комнату и шваркнулся о противоположную стену.
– Какого черта, чувак?! – взорвался Доусон, размахивая руками. – Я был на шестьдесят девятом уровне «Кенди краш», засранец. Ты знаешь, с каким трудом…
Согнув руку в локте, я ударил его кулаком в челюсть. Доусон налетел на стену, и рука его взлетела к лицу. У меня внутри все перевернулось от чувства извращенного удовольствия.
– О господи, – застонал Доусон, опуская руку. – Я не убил ее. И ты это знаешь.
В голове моей опустело, как будто вода вылилась из чаши, и я сделал неглубокий вдох.
– Я понимал, что делаю, Дэймон. – Брат посмотрел на дверь и заговорил тише: – Это было все, что я мог в тот момент.
Метнувшись вперед, я сгреб его за ворот рубашки и дернул так, что ему пришлось приподняться на носки. Его объяснения меня не устроили.
– Раньше ты был не в состоянии контролировать Источник. Почему, черт подери, сейчас должно было оказаться по-другому?
Зрачки Доусона озарились белым сиянием. Он просунул руки между моими и вырвался из моей хватки.
– У меня не было выбора.
– Ладно, проехали.
Я обошел брата кругом и отошел от него подальше, чтобы не швырнуть его сквозь стену.
Доусон обернулся, и я спиной почувствовал его пронизывающий взгляд.
– Тебе нужно взять себя в руки, брат.
Я остановился перед закрытыми дверями и оглянулся на него.
Доусон покачал головой.
– Я…
– Не смей, – предупредил я.
Глаза Доусона на мгновение зажмурились, а когда снова открылись, он почти в отчаянии уставился на закрытые двери.
– Сколько еще? – прошептал он.
Его неподдельный страх вызвал у меня ощущение удара под дых. Это уже слишком. Я знал, что его защита ослабела и он оказался в трудном положении. Но у него не было выбора.
– Я не знаю, потому что…
Мне не пришлось продолжать. Его лицо озарилось пониманием.
– Ди…
Наши взгляды встретились, и я лишь пристально смотрел ему в глаза. Можно было ничего не говорить. Уставившись прямо перед собой, я толкнул от себя дверь, и постоянное гудение, взрывавшее мой череп, еще больше усилилось, когда я вошел в просторный круглый офис.
В комнате находились вновь прибывшие, но лишь один из них, сидевший ко мне спиной, действительно интересовал меня: тот, к кому нас притягивало с того момента, когда они появились в доме.
Он сидел в кожаном кресле, глядя на большой плоский экран на стене. Местный новостной канал вел репортаж из центра Кер-д’Алена. За три дня местность изменилась до неузнаваемости. Дым поднимался над зданиями. На улицах царил хаос. Абсолютная военная зона.
