– Да, ну и повоевали вы тут.
Серена подошла к нему поближе и тоже оценила размеры ущерба.
– А у меня больше беспокойства вызывает тот факт, что все это не так уж меня и беспокоит.
Улыбка медленно осветила лицо Кэт, когда та повернулась к женщине.
– Мне знакомо это чувство.
Но это дружеское мгновение между Сереной и Кэт не слишком затянулось, потому что со стороны кухни показались Ди и Арчер. Моя радость по поводу того, что они не трахались, как кролики, наверху, быстро улетучилась.
Лицо сестры было бледным, она открыла рот, но тут увидела Хантера и Закона. Ее глаза широко открылись.
Арчер обнял ее за плечо.
– Я говорил тебе, что Аэрумы нам помогают.
– Да, но одно дело – услышать об этом, а другое – увидеть собственными глазами, – откликнулась Ди.
Закон нахмурился и скрестил руки на груди.
– Вы разрушили мой дом.
Ди залилась краской.
– Мне очень, очень жаль. Правда, очень жаль! Это прекрасный дом, мне так понравились все эти растения, и…
– Он это понял, – перебил я сестру, пока она не пустилась в один из своих многословных монологов. – О чем ты хотела рассказать?
Ди оглянулась на Арчера, и речь буквально захлестала из нее бурным потоком. Она выдала все на одном дыхании.
– Это Итан – он Исток, и вся колония знала об этом. Он сотрудничал с одним сенатором и группой Лаксенов в Пенсильвании. Он полагает, что если они смогут взять под контроль столицу, то возьмут контроль над всем. Он хотел, чтобы вас с Дэймоном или доставили к нему, или убрали.
Итан Смит.
Старейшина с особыми полномочиями.
Воспоминание о том, как он в первый раз увидел Кэт, пронеслось у меня в мыслях: то, как он оглядел ее с едва сдерживаемым отвращением. Он никогда не любил людей, стараясь ограничить общение с ними, и, когда я начал подозревать, что он Исток, это все равно поражало меня. Лаксен, с которым мы вместе выросли, собирался уничтожить человечество. И сколько же времени он этим занимался? С самого начала, прямо у нас перед носом?
– Готова поклясться, я знаю, кто этот сенатор, – сказала Серена, заметно побледнев.
– Это не имеет значения, – жестко возразил Хантер. – Этот сенатор больше не представляет угрозы – благодаря мне.
– Почему? – спросила Кэт сестру. – Тебе известно, почему Итан это делал?
А Хантер фыркнул.
– Мировое господство? Как-никак, это в крови Лаксенов – управлять и подчинять.
Я смерил его взглядом.
– Я не знаю, – ответила Ди, нервно вертя в руке густой локон. – Но у меня такое чувство, что этим дело не ограничивается.
– М-да, проклятье… – Опустив руку, я уставился в потолок.
– Арчер рассказал мне об Аэрумах, – взволнованно сказала Ди. – Ты был прав, Дэймон. Никто из вторгшихся Лаксенов не имеет опыта борьбы с Аэрумами. Те смогут легко разобраться с ублюдками.
Арчер приподнял бровь, услышав ругательство из уст Ди.
– Но такой опыт есть у Итана, верно? – С напряженным выражением лица Кэт разглядывала свои кроссовки. – И в колонии на родине, и в той, что осталась в Пенсильвании, – там знают, как сражаться с Аэрумами. Они почувствуют их присутствие и…
– Бросятся в бегство, – довершил за нее Закон.
Кэт закрыла глаза и опустила плечи.
– Они уйдут в подполье.
Иными словами, наш блестящий план использовать Аэрумов уже не был таким блестящим. Прямо посередине в нем зияла большая дыра в километр шириной.
Хантер окинул взглядом собравшихся.
– Если бы вы поинтересовались моим мнением – чего вы не сделали, но я все равно готов им с вами поделиться, – я бы посоветовал вам не ждать, пока Лото соберет свои силы. Уничтожьте этого типа до того, как станет очевидно, что готовится наступление. Потому что если этот Итан действительно такой хитрый и ловкий, как все вы утверждаете, он сбежит, когда ситуация станет неуправляемой. И что тогда? Лото и его команда, возможно, уничтожат большинство Лаксенов, но если Итан останется жив, мы все попадем в беду.
Арчер кивнул в знак согласия.
– Это все равно что налепить пластырь на пулевое ранение и рассчитывать, что все обойдется.
Он был прав – они оба были правы. Я посмотрел на Кэт, и наши глаза встретились.
– Поиски Итана не являются частью нашей договоренности, – объяснил я Кэт, и мне действительно было все равно, что думает об этом остальная часть группы. Для меня имело значение только то, что думает
