— Пойдем туда! — решительно поднялась Валентина.
…На внешнем рифе все было, как прежде. Ничего не изменилось. Так же грохотал прибой, ярко сверкал океан. Ни облачка, ни паруса, ни дымка на горизонте. Синяя безлюдная пустыня. Но Валентина понимала, что с момента, когда они ступили на берег этой песчаной бухточки, примыкавшей к рифу, началась совсем иная полоса в их жизни. У ног девушки лежала такая же куколка, какую принес в хижину Волков. Но только полураскрывшаяся. Явственно обозначалась голова неродившегося усача. За края желтой пленки, выстилавшей куколку изнутри, безжизненно свисали знакомые усы. Что-то помешало этой куколке развиться в нормальную особь. Порыскав среди обнаженных отливом рифов, Митя обнаружил еще несколько предметов: рваные куски пленки, высохший хитиновый панцирь. В общей сложности они насчитали около восьми погибших существ.
— Где же остальные? — повторила Валентина свой вопрос. Волков задумчиво смотрел вдаль, туда, где качались на ветру густые рощи пальм.
— Видимо, все утонули или погибли, — произнес он наконец. — Кроме того, единственного…
Они тщательно собрали в полиэтиленовый мешок все, что нашли, и вернулись на станцию.
— Спрячь в холодильник, — сказала Валентина. — А я побегу к Солохину. Доложить об открытии.
Валентина без стука вошла в "кабинет" и, проглатывая от волнения концы фраз, рассказала Солохину о находке на внешнем рифе, об утреннем усаче…
— Опять вы с этими… реликтами, — поморщился Солохин. — Нечего тратить силы и время на поиски мифического существа. Я, простите, не верю в его реальность. Вам показалось бог знает что. Молодежь всегда склонна преувеличивать…
— Но позвольте, — перебила шефа Валентина. — Вы считаете меня…
— Успокойтесь, товарищ Пименова. Ничего я не считаю. Но если вы так настаиваете, можно и обсудить этот вопрос.
Через полчаса все собрались в "кабинете". Лицо Солохина было мрачным и озабоченным. История с "крабами", как он окрестил найденные особи, выбила его из привычной колеи. Совсем это было некстати.
— С вашего позволения, — монотонным голосом произнес Солохин, — начну совещание.
"Он положительно неисправим, — мысленно усмехнулся Волков. — По любому поводу — совещания. Жить без них не может".
— Обсудим ход выполнения научной программы, — продолжал Солохин, поглядывая на ухмыляющегося Митю. — А то мы несколько увлеклись посторонними вещами.
— Вы о реликтах? — нахмурился Волков.
— Возможно, — сухо ответил Солохин.
— Так, по-вашему, это постороннее занятие? Находка, имеющая мировое значение! — поднялась с места Валентина. Ее глаза потемнели, засветились зелеными искорками.
Солохин снисходительно улыбнулся:
— Воздерживайтесь от высоких слов, товарищ Пименова. И поменьше эмоций. Спокойнее.
— Да вы!.. вы просто, — девушка задыхалась от возмущения. — Это обскурантизм!
— Прекратите выкрики, — раздраженно сказал Солохин. — Повторяю. Еще неизвестно, что это за реликты. Неслыханная вещь — чтобы ожили древние формы? Мне кажется, на айсберге могли оказаться и зародыши современных организмов. Их могло занести в Антарктиду с атоллов Полинезии, из Австралии или Новой Зеландии.
Митя насмешливо поглядел на товарищей, но промолчал.
— Главное для нас — план. Выполнение программы, — раздавался бесстрастный голос Солохина. — Для этого мы здесь и находимся.
— Усачи теперь главный план, — упрямо возразил Митя.
— Разрешите мне определять важность тех или иных работ, — холодно отпарировал Солохин. — Анархии я не допущу! — Он нервно погладил себя по гладкому черепу. — Дискуссия окончена. Завтра утром приступить к сбору образцов фауны. В квадрате 72. Аппарат сможет там работать? — обратился он к Грише.
— Только в надводном положении. Придется драгу применять.
— Неважно.
— А если я не подчинюсь? — прервал их разговор Митя.
— Это приказ, — отрезал Солохин. — Не забывайте, что вы в экспедиции.
Некоторое время Волков зло смотрел на Солохина, на его блестевшую от пота лысину, потом, чтобы не нагрубить, просчитал в уме: "один… четыре… восемь" — и язвительно произнес:
— Усачи не крабы. На атолле есть один-единственный экземпляр. Неужели вы его хотите упустить?
