Полуденное солнце изливало на тенты потоки жарких лучей, воздух внутри накалился, и люди начали искать места попрохладнее. Хоть Телла не наняла еще ни одного работника, она собралась покинуть гостеприимный Айген; однако, высунувшись на солнцепек, тут же повернула обратно — путешествовать по такой жаре было явным безрассудством. Поразмыслив, она поискала свободное место под тентом, устроилась там, положив под голову мешок с новыми сапогами, и задремала, ободренная видом стражей, которым надлежало охранять спокойный сон гостей.
Она пробудилась от едва слышного шороха, намека на движение рядом с ее откинутой рукой. Уединенная жизнь приучила ее различать слабейшие звуки, даже почти бесшумное скольжение пещерных змей в дальних проходах холда. Приоткрыв веки, Телла разглядела невысокую фигурку, склонившуюся над спящим неподалеку мужчиной; грязная рука с ножом тянулась к туго набитому кошельку. «Ну и глупец, — подумала она, — выставил напоказ все свое богатство!» Выхватив свой клинок, Телла стремительным движением вогнала его в ягодицу воришки; тот взвизгнул и исчез за спущенным полотнищем шатра. Обернувшись, она встретила взгляд расширенных зрачков хозяина кошелька; затем он опустил глаза на окровавленное лезвие.
— Ну, ты и скор на руку! — пробормотал мужчина, засовывая кошелек под рубаху; по значку на плаще Телла решила, что он из Цеха айгенских скотоводов. — Деньги лучше спрятать до того, как заснешь, — недовольно буркнула Телла; она ненавидела, когда ее будили. Вытерев клинок о край полотнища, она сунула его в ножны, изнемогая под удушающим одеялом жары. Нет, в такой духоте ей явно не уснуть — и все из-за этого простофили!
— Кошель лежал подо мной; наверно, я перевернулся во сне, — таким же недовольным тоном ответил скотовод. Он помахал ладонью перед лицом, нагоняя ветер. — Я не так доверчив, как ты думаешь, и устроился на отдых среди порядочных людей. — Голос его стал обиженным. — Но погляди-ка на стражу! Спят стоя! Им плевать, что любого честного человека могут раздеть до нитки!
Охранники, действительно, клевали носом, не обращая внимания на гостей, а у тех было чем поживиться. По обе стороны от Теллы храпели холдеры из Айгена и Керуна, выглядевшие весьма преуспевающими в своих новых, пошитых к первой весенней Встрече одеждах.
— Надо пожаловаться лорду! — не унимался скотовод; голос его звучал все громче и громче, и некоторые из спящих беспокойно задвигались, — Ты, конечно, будешь свидетелем… — наивность этого простофили начала забавлять Теллу.
— Свидетелем? Вряд ли, — она покачала головой. — Когда спадет жара, я буду уже в пути.
С неожиданным сочувствием мужчина спросил:
— Что, долгая дорога?
Она кивнула, явно намереваясь закончить разговор.
— Бьюсь об заклад, что ты с севера… возможно, с западного побережья… Да, путь туда неблизкий!
Телла удивленно приподняла брови, на миг забыв, что в своем платье и гриме она походила на рослого и крепкого парня, обитателя северных пустошей.
— Ну что, я прав? Ты действительно северянин? — повторил скотовод.
— В некотором роде, — пробормотала она, повнимательней приглядываясь к собеседнику. Мысль о его кошельке, набитом марками, не оставляла ее. Этот надоедливый тип был немолод и на вид казался довольно щуплым… Уйти с ним подальше, а там — один хороший удар по голове, и кошелек, вместе с туго набитой походной сумой, свалятся к ней в руки, словно зрелый плод…
— Похоже, нам по пути, — продолжал скотовод, подмигивая. — Если мы выйдем, когда спадет жара, то еще до восхода луны доберемся до моего холда. А там тебя будет ждать отличный ужин и половина серебряной марки за приятную компанию.
— Ну, в таком случае я провожу тебя до самого порога, — согласилась Телла, изобразив минутное раздумье. Как легко обмануть честного простака, подумала она, закрыв глаза и снова погружаясь в сон.
Шорох одежд и тихие голоса разбудили ее во второй раз; солнце склонялось к закату, и люди предвкушали удовольствия праздничного вечера. С танцевальной площадки уже доносились звуки гитар, а теплый воздух был пропитан возбуждающими ароматами жаркого. В добром согласии Телла и айгенский скотовод заняли очередь к вертелам и получили по куску приправленного специями мяса. Скотовод заплатил за два кубка вина.
