Я молчал.
— Следовательно, политика политикой, а специалист Должен заниматься своим делом, Авентуза… И при диктаторе Аргамеддоне, и при диктатуре народа… Если честно, я спокойнее себя чувствую, зная, что энергетик не наломает дров на этом месте — он там был, когда я затвор не отличал от прицела, понимаешь?
— А что же он имя сменил, энергетик? — презрительно спросил я.
— И это объяснимо, если разобраться… Когда мы с тобой этот дворец штурмовали, не было у нас другой задачи, как сковырнуть диктатуру Аргамеддона и его прихвостней… Так?
— Ну, — сказал я.
— Вот тебе и ну. Мы же и специалистов считали за прихвостней, вот в чем дело… Но ведь какая бы цель нас ни вела на борьбу с Аргамеддоном, мы вовсе не желали разрушить экономику страны, создать в ней хаос… Но это осознаешь только сейчас, год спустя, Авентуза. А тогда мы же ими столичные тюрьмы наполнили бы, вспомни, такое стремление было… И они, боясь, что мы это сделаем, перед переворотом, извини, как тараканы, поперли в Когорту… Диктатор был обречен, и они это почуяли. А раз к нам пришли, то и имя сменили. Кто же бы им поверил, если бы они представились: министр при полковнике Аргамеддоне, хочу с оружием в руках доказать, что полковник глубоко не прав…
Мне оставалось только хмыкнуть.
В эту минуту из Военно-Административной Канцелярии принесли бумаги, которые он ждал, но Ларист уже разошелся в своей политграмоте и, подождав, когда офицер выйдет, продолжал с той же горячностью:
— Перед любым правительством всегда стоят две большие задачи, запомни их, Авентуза… Первая, текущая — поддерживать порядок в стране на таком уровне, чтобы сегодня не было хуже, чем вчера, а завтра — чем сегодня, понимаешь? И вторая, перспективная — чтобы сегодня было лучше, чем вчера, а завтра-лучше, чем сегодня… Первая задача — основная, базисная, без нее ничего не решишь. Но вторая по своему характеру важнее первой, понимаешь? Она же о том, что за будущее будет у народа, поэтому и важнее… Но для того, чтобы ее решить, нужно решить первую задачу. А тут нужен старый фундамент, нужны старые кадры… В конце концов мы заменим и энергетика, и… свиновода, и прочих — на лучших специалистов, но тут нужно время… Где их возьмешь, лучших-то? Их надо вырастить…
Ларист вздохнул, а я подумал: он здорово поднаторел за последнее время. Значит, наука президентства все-таки пошла ему на пользу. Ишь, как объясняет — как в военном училище: первое, второе, третье — рассчитайсь! И сразу все понятно, а следовательно, все так и нужно. Но ведь мы-то не в училище…
— Ну, а как с тем — из восточной провинции? — упрямо сказал я. — Он-то не энергетик, беды особой не будет, если его сменить.
Президент удивленно посмотрел на меня. Ему, видно, казалось, что всех бывших при Аргамеддоне следовало приставить к тому же делу, раз они его вели.
— Извини, Анвар, — пояснил я. — Но у меня тоже две задачи. Первая — текущая: сохранить тебе жизнь сегодня, а вторая — перспективная: сделать все, чтобы ты жил и завтра…
Тут президент по своему обыкновению громко расхохотался и махнул рукой: все, замяли, хватит об этом. Тем более, что по селектору сообщили: в приемной посылка от Народного Кибернетика. «Полимодель».
Поскольку это было моим делом, я и занялся посылкой. Главное было в том, чтобы она не оказалась из разряда тех посылок, что мы десятками посылали Аргамеддону по разным каналам, в том числе и по военной почте. Но, видимо, у диктатора был специалист по подобным штучкам, ни одна из них своей цели не достигла, и его ждала другая судьба. Тем более другая судьба должна быть у Лариста.
Убедившись, что президент свой кабинет покидать не собирается, а со двора на его окна никто через прицел не смотрит, я спустился на первый этаж в приемную. Дежурный лейтенант — молодой, с румянцем на щеках и с нахальным выражением глаз — показал мне записку и вручил чемодан. Размашистым почерком Со-куры на фирменном бланке Народного Министерства Кибернетики было написано: «А. Л.! Посылаю вам „Полимодель“. Работать с ней — сплошное удовольствие. Ваш Сокура».
— Открывайте! — приказал я дежурному.
