Робин в задумчивости дожевывал остатки бутерброда, машинально ловя кружившие около него крошки. Когда Джон закончил рассказ, Робин поднял на него свой взгляд и произнес, задумчиво перебрасывая из руки в руку пустой термос:
- Интересно, что скажет по этому поводу капитан, и скажет ли вообще что-либо. А моя информация простая: твои парни с минуты на минуту должны взлететь, без всяких средств. Эту информацию дал капитан полчаса назад, и теперь мне понятно, почему мы с такой поспешностью сматывали удочки. Если собрать все вместе, то получается, что Самора либо разлетится на куски, либо сойдет с орбиты. Теперь только осталось выяснить, какое отношение ко всему происходящему имеет Джейн. Я надеюсь, у нее не будет от нас секретов, как ты думаешь?
Джон молчал. Судя по его расширенным зрачкам, он еще не разучился переживать и удивляться. Его испуганный удивленный взгляд был обращен в сторону Саморы, которая спокойно жила свои последние минуты, не о чем не подозревая.
- Жалко парней. Мы сильно пострадаем? - голос Джона не предвещал ничего хорошего.
- Нам ничего не грозит. Машины защищены от электромагнитного импульса, а наш аппарат находится достаточно далеко от Саморы. Парень, мне не нравится твой внешний вид. Входи в норму, а то капитан этого не любит, ты сам знаешь.
- Я в норме. Просто не вылетает из головы та фраза.
Робин понял, что он все-таки что-то упустил.
- Какая?
- Насчет того, что мы - свои парни. Из их слов следует, что мы тоже участвовали каким-то образом в этом замаскированном спектакле. Идя от дедукции к индукции и наоборот, получается, что у нас были одни и те же цели. По крайней мере, тебе известно точное назначение всех тех корпусов, которые мы возводили больше года? Мне - неизвестно.
Воцарилось молчание. Оно продолжалось неопределенное время, парни думали о своем, в раздумьи потягивая из термосов крепкий чай, который принес им Джин во второй раз. Внезапно лица озарились ослепительным ярким светом. Робин молниеносным движением дотянулся до кнопки терминала и включил светофильтр. Но излучение было такое сильное, что оно жгло лицо даже через него. Не было никакой возможности смотреть на это пламя. Робин достал пару светозащитных очков, протянув одни Джону. Теперь можно было наблюдать за взрывом. Яркий шар, по размеру меньше самой Саморы всего раза в полтора, продолжал медленно расти, прилипнув, словно пиявка, к западному боку планеты. Вскоре его рост прекратился и, примерно через минуту, шар медленно, словно нехотя, отделился от поверхности, устремляясь вверх, в космос. За это время в рубке пять раз тухло освещение, срабатывали защиты, шесть раз пропадало изображение со всех трех экранов терминалов, но через секунды восстанавливалось. Чувствовалось, что Эпокап не на шутку встревожен происходящим. Натруженно работали все системы охлаждения, забирая значительную часть электроэнергии, что было заметно по пониженному свечению ламп. Внешние солнечные электробатареи вышли из строя. Тем временем огненный шар, отделившись от Саморы, повис, перестав двигаться, на расстоянии примерно в полдиаметра Саморы от ее поверхности, постепенно остывая. А на самой планете бушевал ад. Со всех сторон в направлении взрыва тянулись хорошо видимые мощные потоки хилой саморской атмосферы, перемешанные с пылью, кусками породы, камнями и булыжниками. В месте взрыва зияла огромная дыра, ведущая в недра планеты, а от нее, во все стороны, словно длинные лапы паука, тянулись частые изломы. Самора выдержала этот чудовищный удар, не разлетелась на куски, но все-таки треснула. Минуты через три, словно кровь, из трещин потекла красно-бурая раскаленная магма, встревоженная из потаенных недр планеты. Это наблюдение прервал оглушительный рев сирены, и секундой позже Эпокап произнес, что на пути корабля находится препятствие в виде огромного шара раскаленного вещества, и что надо менять траекторию. Так же он сообщил, что на раздумье разрешается всего две минуты, по истечении этого срока Эпокап сам изменит траекторию корабля. Робин ответил, что разрешает менять траекторию немедленно. Тут же изображение в иллюминаторе медленно поползло в бок. Исчезла лопнувшая Самора, осталось только изображение шара, который теперь походил на самое настоящее солнце. Робин дал задание Эпокапу, чтоб тот оценил мощность взрыва и дал примерные данные на будущее. Через две минуты Эпокап ответил, что мощность взрыва составляет полтриллиона тонн эквивалента, а шар перейдет на излучение в инфракрасном спектре через два часа, то есть через два часа он потухнет, но еще долго будет греть, словно раскаленная печка.
