Налюбовавшись красотой Монолита, Аттон еще раз внимательно осмотрелся по сторонам, отметив про себя стаю летучих котов, медленно кружащих над деревьями невдалеке, и начал спускаться вниз.
Он крался вперед тщательно вглядываясь в заросли, и стрелы через три почувствовал тяжелый запах гнили. Подобравшись ближе, он наткнулся на огромную тушу мертвой мантикоры. Туша лежала уже несколько дней. С высоты, из крон деревьев на неё бесшумно пикировали, сложив крылья, летающие коты. Оторвав кусок падали они взмывали вверх, и исчезали среди густой листвы. Аттон, притаившись, высматривал других падальщиков, и вскоре заметил двух огромных многоногих гурпанов, вырывающих черными жвалами темное мясо. Аттон быстро взобрался на ближайшее дерево и сверху осмотрел внимательно мертвое чудовище. Сомневаться в том, что мантикора погибла не своей смертью, не приходилось. Вдоль брюха и могучей шеи шли глубокие продольные раны, а перепончатые крылья были неестественно вывернуты. Перепонки лохмотьями свисали с толстых полых костей. Из-за позвоночника, обглоданного котами, торчали острые обломки ребер. Аттон, прекрасно знающий силу и свирепость мантикор, в недоумении разглядывал тушу поверженного чудовища. Первое, что пришло ему на ум, что это сделал дракон. Но повнимательнее приглядевшись к месту сражения он нашел следы, почти человеческие, но гораздо больше и с явными мощными когтями, вместо пальцев. Следов было не много, раненая мантикора пред смертью билась, загребала лапами в конвульсиях, поэтому место сражения было сплошь покрыто вывернутыми пластами палой листвы вперемешку со щепками и ветвями кустов. Аттон непроизвольно стиснул за пазухой небольшой кожаный мешочек. Он был близок к цели. Теперь осталось дойти до реки.
Примостившись в ветвях огромного дерева он провел всю ночь не смыкая глаз, вслушиваясь в тревожные звуки леса и мрачно размышляя о предстоящей миссии. С первыми лучами солнца он спустился с дерева, осторожно осмотрелся по сторонам и направился в сторону реки.
13.
В Аметистовом Зале было удивительно тихо. Вокруг накрытого обеденного стола стояли небольшими группами придворные. У ритуальных чаш, вырубленных из целых аметистовых глыб, неторопливо прохаживался в одиночестве церемонмейстер двора граф Нарсинг. Он рассеяно помахал Россенброку, канцлер в ответ слегка склонил голову. К нему уже шел, бесцеремонно раздвигая широченными плечами придворных, сам Император Конрад. Канцлер на мгновенье залюбовался молодым правителем. Высокий рост и мощное телосложение Конрад унаследовал от своего деда, а волнистые желтые волосы и пронзительные голубые глаза — от матери. Старый советник души не чаял в этом честном и открытом молодом человеке, так не похожем на своего отца.
— Да здравствует Император! — Канцлер остановился и прикоснулся кончиками пальцев к переносице. Внимание всех находящихся в зале теперь было устремлено на него.
«Ах, какое нарушение дворцового этикета! Сам Император идет навстречу этому старому ублюдку, по странной прихоти, наделенному титулами и властью». Большинство придворных вокруг них застыло с масками безразличия на холодных лицах. Лишь граф Патео, генерал-интендант и казначей Империи, улыбался канцлеру своей странной улыбкой. Император остановился напротив и повторил приветственный жест. Он понимающе улыбался уголками тонких губ и смотрел на старика сверху вниз тепло и доброжелательно.
— Я приветствую вас, почтенный граф! — из всех подданных Империи, наверное, только сам Император называл своего канцлера его дворянским титулом, — Как ваша спина? Всю прошедшую неделю вы избегали появляться при дворе, ссылаясь на боли. Надеюсь, государственные дела от этого не пострадали?
— Благодарю вас, ваше Величество! Вчера мне стало намного лучше! А что касается дел государственных, то я хотел бы просить Ваше Величество уделить мне немного вашего драгоценного времени для решения некоторых из них.
— Конечно, граф! В частности меня особенно интересует вопрос… — Император сделал эффектную паузу и оглядел замерших во внимании придворных. — Впрочем, нет! Это мы обсудим после обеда. А сейчас, граф, не желаете ли дослушать увлекательную историю, которую нам преподнес господин Долла?
