— Мой господин, прошу простить, но утром мы взяли пленного. Кажется, светлый маг. Что прикажете…
— Позже, — раздраженно махнул рукой паладин, и Айк снова унесся.
Шариссар прошел в свои покои, раздеваясь на ходу и швыряя вещи на пол, хотя у него не было такой привычки. Но сейчас ему хотелось содрать с себя все, чтобы не чувствовать этот запах. Даже собственная кожа раздражала. Он налил себе вина, ожидая, пока наполнится горячей водой прозрачный пузырь в купальне. Его вырезали из тела гигантского морского гада, и его размеры позволяли плавать внутри взрослому мужчине. На воздухе мягкий пузырь застывал, становясь прозрачным, но непробиваемым. Так что отверстия для входа и залива воды в нем делали заранее. Такие пузыри могли позволить себе лишь члены Темного Двора, обычные оххаронцы обходились деревянными лоханями. Пузырь уже заволокло от пара, когда Шариссар вошел. Замковый маг склонился перед господином и показал белые ладони — доказательство безопасности воды. Паладин залез в пузырь и кивнул, отпуская мага.
— С возвращением, господин, — маг снова склонился и попятился к выходу. — И позвольте принести вам свои поздравления.
Паладин лег и закрыл глаза, отдаваясь в объятия воды.
— С чем же? — лениво спросил он.
— Ну как же… — маг улыбнулся. — С избранницей, конечно.
— Что? — Шариссар повернул голову, и маг побледнел, увидев лицо паладина. И шагнул назад, надеясь сбежать.
— Ну как же, — неуверенно пробормотал он. — Избранница… У вас метка… Связь… Образовалась…
Шариссар повернул шею, пытаясь рассмотреть свою спину и правое плечо. Темные глаза стремительно краснели, и маг попятился, проклиная собственный язык.
— Зеркало! — рявкнул паладин.
Маг торопливо сотворил зеркало высотой в человеческий рост, потратив почти весь свой резерв и молясь Великому Мраку, чтобы этот день не стал последним в его жизни.
Сузившимися, пылающими углем глазами высший паладин Оххарона смотрел на черный знак, проявившийся на его коже. Метка была бледной, может, поэтому он ее не почувствовал? Или так привык к боли, что не обратил внимания на жжение?
— Убирайся, — сквозь зубы выдавил Шариссар, и маг, испуганно поклонившись, поспешил уйти. Уже за дверью он подобрал полы своего длинного темно–синего одеяния и припустил бегом. Звон разбитого зеркала и яростный рев господина заставил его бежать со всех ног.
* * *
Элея.
Первым делом я бросилась в свою комнату. Честно говоря, я все ещё испытывала надежду, врываясь в здание Академии — все чудилось, что из–за угла покажется смеющееся личико Незабудки… но здесь было тихо и пусто — ни хранительниц, ни учениц.
Я метнулась к шкафу и выхватила осколок зеркала, завернутый в тряпицу. Чем чище отражающая поверхность, тем легче войти в зазеркалье. Впрочем, надо называть вещи своими именами. В Оххарон. Мне надо было войти в Оххарон.
Я уставилась на свое отражение, с отстраненностью отметив белую прядь в волосах и бледное лицо. Но внешняя красота меня сейчас не волновала. Хотя она меня вообще никогда не волновала. Успела рассмотреть каждую свою ресничку, нос, губы и крапинки в глазах, все до мельчайших подробностей, и в раздражении отбросила осколок. Переход не открывался. И с чем это было связано — я не знала.
Что ж… Значит, надо найти другой путь. Я быстро намочила холстину и привела себя в порядок, упрямо прогоняя мысли о том, что произошло в Обители. Не буду об этом думать. Не буду. Не сейчас.
Выхватила свое серое платье и торопливо его натянула, сунула ноги в ботинки и завязала волосы в хвост. Глубоко вздохнула, как делала всегда перед обращением. Вздохнула еще раз. И… ничего. Мое тело осталось неизменным, не желая принимать форму свободной и дикой кошки. И сколько я ни пыталась, обратиться мне так и не удалось.
Значит, и это теперь в прошлом… Честно говоря, хотелось сесть в угол и разреветься, как маленькая Незабудка, но воспоминание о сестре привело в чувство. Я лишь ударила ладонью по стене, ободрав кожу и радуясь этой боли.
А потом выбежала из замка и со всех ног помчалась к пристани. И со всех сторон я видела куски другого мира, проникающего в наш. Сразу напротив двери появилось дерево. Его корни вывернули четкую брусчатку внутреннего дворика и словно змеи извивались, вылезая на поверхность. Крона с широкими желтыми листьями покачивалась где–то на уровне третьего этажа, а с ветвей свесилось неизвестное мне животное, завернувшееся в кожистые крылья. Я пискнула от испуга, когда это создание открыло огромные круглые глаза, развернулось и взлетело, натыкаясь на стены. Кажется, это существо было не меньше моего озадачено новым местом обитания.
