Он подумал о Фьяне. Прежде его терзало раскаяние, что он оставил ее одну во дворце и не взял с собой, но сейчас Анса был счастлив, что случилось именно так. Ее положение, хотя и было не простым, казалось раем по сравнению с его собственным. Что она может подумать, когда участники переговоров вернутся без него? Что Флорис поведает ей? Он пытался усиленно освободиться от мыслей о девушке и сосредоточиться на побеге.
Еще до того, как они отъехали далеко, Лерисса присоединилась к пленнику. Казалось, что ей не терпится с ним поговорить, хотя учитывая ее ненависть к отцу и кровожадные планы относительно его самого, Анса не мог понять такого влечения.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила она. Юноше этот вопрос показался весьма странным.
— При сложившихся обстоятельствах, достаточно хорошо, — невозмутимо ответил он.
— Твои узы не слишком тесные? Я, на самом деле, не хочу, чтобы ты слишком страдал в пути.
Он пошевелил пальцами.
— Они не слишком тесные. Но мне было бы гораздо удобнее, если бы ты их сняла.
— Я не могу быть столь сговорчивой. Просто помни, что тебе не удастся спастись и твоя судьба решена окончательно. — Она немного помолчала, затем проронила деланно небрежным тоном: — Я слышала о некой женщине из Каньона. И мне известно о том, что она пытается, чтобы вылечить короля Грана. Как случилось, что ты путешествовал вместе с ней?
Ансе почудилось что-то странное в ее заинтересованности.
— Я ехал на юг и попал на территорию Каньона, где и встретил ее. Она также собиралась в эту сторону, и ей требовался надежный спутник. У нее были лекарственные травы на продажу, и кроме того, она владеет искусством исцеления. Я вызвался сопровождать ее. Мы по чистой случайности прибыли в столицу как раз тогда, когда король нуждался в помощи.
— Я готова в это поверить. Пока вы путешествовали вместе с ней, видел ли ты доказательства ее целительского дара?
— Много раз, — ответил Анса. — Ей достаточно было коснуться больного, чтобы понять, что с ним происходит. И у нее почти всегда находилось снадобье для этого недуга.
— Но она не исцеляет напрямую? Я имею в виду, она не может дотронуться до человека и излечить его?
— Она говорит, что не владеет этим даром.
— Ясно. — Лерисса ненадолго задумалась. Когда она снова заговорила, то голос ее звучал непривычно неуверенно, как будто она самым тщательным образом подбирала слова. — Говорят, что каньонцы не… стареют. Слышал ли ты о таком? Или, возможно, видел какие-то признаки этого, когда был среди них?
Анса был озадачен, но не видел никакого вреда в том, чтобы ответить.
— Действительно, трудно судить об их возрасте. Пожилые похожи на молодых во всем, кроме манеры держаться.
— Я слышала, что так оно и есть, — напряженным шепотом отозвалась королева, — Ты полагаешь, что это является частью их целительских способностей и совершенного владения лекарственными снадобьями?
— Все может быть, — откликнулся Анса, которому теперь многое стало понятным в загадочном поведении Лериссы. Незаметно он взглянул на нее и увидел королеву совершенно в другом свете. У нее было тело никогда не рожавшей двадцатилетней женщины, хотя он знал, что она почти в два раза старше этого возраста. Она была крепкой и натренированной, как молодой кабо, участвующий в скачках, ее тело излучало здоровье. Но сейчас он заметил и тонкую паутину морщинок вокруг глаз, едва заметные линии в уголках рта. В белоснежных волосах виднелись прожилки серебра, и Анса заметил, что на руке, сжимающей поводья, между запястьем и костяшками пальцев проступали вены.
Теперь он все понял. Эта королева, самая прекрасная женщина в мире, трепетала от ужаса надвигающейся старости. Немало легенд повествовали о людях, подобных ей, что могли одолеть любых врагов, кроме одного-единственного, общего для всех на свете. Каждая новая морщинка, каждый новый седой волос был для нее крушением, столь же ужасным, что и проигранное сражение.
Впервые, начиная с того момента, когда копья были возложены на его плечи, Анса почувствовал проблеск надежды. Он не представлял себе, каким образом сможет использовать это новое знание, но сейчас, в этом отчаянном положении, разум его невероятно обострился, и Анса был уверен, что непременно найдет выход.
