Если Роджер рассчитывал увидеть смятение на лице Бентли после такого безусловно потрясающего вывода, то его ожидало разочарование. Он узрел на нем только легкое нетерпение.
— Ее ведь еще не судили, могу вам напомнить, — был краткий ответ. — Если в вашей информации есть нечто, заслуживающее внимания, — предоставьте ее тем, кто занимается делом по должности, и она будет рассмотрена во время судебного процесса. Но в любом случае я вынужден повторить, что не могу обсуждать с вами данный вопрос, извините. — Он встал и протянул руку. — Всего хорошего.
— Всего хорошего, — ответил Роджер и удалился. В коридоре он взглянул на часы и пробормотал: — Две минуты и три секунды, очень точный и методичный господин, этот братец Альфред, и, очевидно, человек слова.
Роджер вышел на улицу и с минуту постоял на тротуаре в раздумье. Почти половина пятого — сообщили ему часы. Молниеносно приняв решение, он взмахом руки остановил такси и назвал шоферу адрес.
Фирма "Томас Бентли и сыновья, Лимитед, Импорт и экспорт механического оборудования", как значилось на дверной дощечке, была расположена по соседству с Грейсчерч-стрит, где квадратный фут земли стоил бог знает сколько тысяч фунтов. Фирма "Томас Бентли и сыновья" занимала одно большое помещение и два поменьше на первом этаже и несомненно платила огромные деньги за эту привилегию. Через двадцать пять минут после того, как он распростился с братцем Альфредом, Роджер снова сообщил в окошко с надписью "Справки" о желании увидеться с братцем Уильямом. На этот раз его визитная карточка помогла выиграть в первом же раунде. Ну да если ему не отказал сам братец Альфред, то как бы это удалось братцу Уильяму?
— Мистер Бентли готов встретиться с вами, сэр, — . сообщила очередная секретарша и повторила слово в слово за предшественницей: "Не последуете ли за мной?" Роджер последовал.
Если братец Альфред был тощ почти как труп, то братец Уильям оказался человеком весьма пухлым, почти толстым. Волосы у него были пореже, чем у брата, и решительно седее. Глаза тоже голубые, водянистые, но еще бледнее, чем у брата, имели какой-то неопределенный, неприятный оттенок. Если внешность младшего брата отличала некая сухая, жесткая невозмутимость, то у среднего на лице было написано обиженное, сварливое выражение недовольства всем миром. Он смахивал на человека, у которого, по-видимому, на все был заранее готов ворчливый и отрицательный ответ.
Когда Роджер вошел в его маленький кабинет, он встал из-за стола, но с видимой неохотой.
— Здравствуйте, мистер Шерингэм, — произнес он неприязненным тоном, — а я вас ожидал.
"Вот так черт!" — удивленно подумал Роджер, а вслух, и тоже удивленно, ответил:
— Вы меня ожидали, мистер Бентли?
— Да, и должен сразу же заявить, что отказываюсь обсуждать эту… э… информацию, которую вы, по вашим словам, недавно получили.
— Но я еще даже не сказал вам, в чем она заключается!
— Это… э… несущественно. Мне уже кое-что… известно, но в любом случае я это не собираюсь обсуждать и мог бы отказать вам во встрече — у меня было сильное искушение так поступить, но я тоже хотел бы задать вам вопрос. Откуда… э… из какого источника вы почерпнули свою драгоценную информацию?
Роджер смотрел на него со все возрастающим удивлением. Уильям Бентли явно был не в своей тарелке. Руки, которые он положил на стол перед собой, дрожали, лицо сильно покраснело. Он тщательно выбирал слова, и, гак во всяком случае показалось Роджеру, выражение лица явно свидетельствовало о едва скрываемом беспокойстве. Роджер быстро принял решение заставить его разговориться.
— Ну что ж, мистер Бентли, — медленно сказал он, если вы отказываетесь обсуждать со мной данное дело, я вряд ли смогу ответить на ваш вопрос, из какого источника проистекает моя информация.
Бентли явно напрягся еще больше.
— Должен вам заявить, мистер Шерингэм, — сказал он с усилием, — что мы… что я… имеем особые причины интересоваться этим вопросом. Я спрашиваю вас не из праздного любопытства. Я… имею… э… особые для этого причины.
— Сожалею, но мне придется вам отказать, мистер Бентли, — церемонно возразил Роджер. — Не представляю себе, как я могу ответить на ваш вопрос, не злоупотребив доверием другого человека, к чему я совсем не готов.
