Фирма «Истек Системз» располагалась в обшарпанном здании в южной части авеню «Джей». Секретарша с жвачкой во рту и пилкой для ногтей в руках, взглянув на значок и удостоверение Кареллы с благоговением и страхом, нажала на кнопку на телефонном аппарате и затем сообщила, что мистер Грегорио тотчас же примет, его. Карелла прошел по коридору до дверей с пластмассовой табличкой «Ральф Грегори, президент». Постучал — пригласил мужской голос: «Войдите». Он отворил дверь и остановился на пороге. Зеленая металлическая мебель, шкафчики для папок, пыльные венецианские жалюзи на окнах, выходящих на улицу... Невысокий толстяк лет сорока с небольшим, сияя широкой улыбкой на румяном лице, поднялся из-за стола и протянул руку.
— Привет, земляк, — сказал он. — Чем могу помочь?
Карелла не любил, когда его называли земляком. Слишком много бандитов итальянского происхождения называли его так, как бы желая подчеркнуть общность их корней.
Он пожал протянутую руку.
— Мистер Грегорию, я детектив Карелла, восемьдесят седьмой участок.
— Прошу вас, садитесь, — пригласил Грегорио. — Вы ведь пришли из-за Джерри?
— Да.
— Это просто кошмар, ужас просто, — покачал головой Грегорию. — Я видел по телевизору, они сказали, что все произошло за полминуты? Ужасно, просто ужасно. Значит, он убил себя?
— Когда вы видели его в последний раз? — спросил Карелла, пропустив мимо ушей его вопрос.
— В пятницу. В пятницу во второй половине дня.
— Он не казался вам чем-то подавленным?
— Подавленным? Нет. Джерри? Подавленным? Нет, можете мне поверить, что это самоубийство явилось полной для меня неожиданностью.
— Если я не ошибаюсь, он начал работать у вас незадолго до Рождества?
— Да, это так. А как вы узнали? Думаю, у вас есть способы узнавать такие вещи, а, землячок? — подмигнул ему Грегорию.
— Он когда-либо казался вам расстроенным или подавленным? За эти последние три месяца?
— Нет. Он всегда улыбался. Он почти всегда напевал, ей-богу. Ведь настоящие певцы — это мы, правда, землячок? А Джерри был не то ирландцем, не то англичанином, черт его знает. Но он все время пел. Прямо-таки Паваротти в деле сигнальных систем. Знаете, мы продаем и устанавливаем сигнальные системы. Усложняем жизнь плохих людей. Чем-то даже помогаем и вам, — он снова подмигнул.
— Когда он ушел отсюда в пятницу?
— В половине шестого. Он был хорошим работником, Джерри. Иногда просиживал до шести или даже до семи. Понимаете, мы образовались недавно, но у нас прекрасные перспективы, и Джерри это понимал. Он отдавал нашей фирме всего себя. Ах, какой ужас!
— Он ничего не говорил о своих планах на выходные?
— Нет.
— Не говорил, куда собирается поехать, что делать?
— Нет.
— Он никогда не упоминал женщину по имени Мэрилин Холлис?
— Нет.
— Мистер Грегорио...
— Послушай, земляк, — с упреком проговорил Грегорио, широко разводя руки. — Ну что это за формальности? Зови меня просто Ральф.
— Благодарю вас, — сказал Карелла, откашлявшись. -
Так значит... Ральф... ты мне позволишь осмотреть кабинет мистера МакКеннона?
— Ну конечно, это чуть подальше по коридору. А что ты ищешь?
— Какую-нибудь зацепку.
Карелла искал еженедельник покойного и тут же нашел его на столе у МакКеннона.
— Можно я возьму его с собой?
— Больше он Джерри не понадобится, — ответил Грегорио.
— Я оставлю расписку...
— Да ладно тебе, землячок, неужели нам с тобой нужны какие-то расписки?
— Порядок есть порядок, — сказал Карелла и взял лист бумаги.
Следующим в списке Мэрилин значился Чип Эндикотт.
Дверная табличка сообщала: «Чарльз Ингерсол Эндикотт младший».
Это именно он ненавидел автоответчик.
Эндикотт младший работал юристом в компании «Хаккет, Ролингз, Пирсон, Эндикотт, Липстейн и Марш». Уиллис подумал, что еврею было нелегко проникнуть сюда.
Эндикотт выглядел лет на пятьдесят, хотя, возможно, Уиллис и ошибался. Это был высокий человек, покрытый здоровым загаром, без признаков морщин на красивом узком лице, с которого смотрели темно-карие умные и проницательные глаза. Единственной приметой возраста были седые волосы — но, может быть, он просто рано поседел. Он приветствовал Уиллиса сильным рукопожатием.
