– Предлагаете, чтобы мы…
Джози помахала трясущимся пальцем.
– Чтобы мы погрозили друг другу пальцами? – уточнил он, едва сдерживая широкую улыбку при виде ее изумления.
Она попыталась рассмеяться, но вышло нечто среднее между икотой и фырканьем.
– Чтобы ВЫ и Я…
Он подался вперед, не устояв перед искушением подразнить ее. Она такая легкая мишень, и перемена атмосферы была облегчением после неприятного разговора.
– Похоже, вы не в силах найти слова, Джози. Предлагаете заняться с вами сексом?
Она мучительно вспыхнула, чем вызвала его улыбку.
– Нет! Я думала, это вы меня просите!
Он помолчал, собираясь с мыслями. Какого черта он вытворяет? Но, как бы там ни было, отступать он не хотел.
– Что, если это так?
Она заерзала.
– Ну… это… очень странная просьба.
– Странная, в смысле неестественная? Или странная в смысле «мне-раньше-никогда-не-предлагали-так-прямо»?
Это он мог себе представить. Она кого угодно запугает!
– Значит, вы еще не жили.
– Да, как вы все время твердите мне.
– Я говорю о том, что вижу.
– Я заметила.
Она громко вздохнула, словно из нее вышел весь пар. Плечи привычно опустились.
Он нахмурился, чувствуя, как изменилось ее настроение. Огонь в ней погас.
– Уверены, что вы в порядке?
Она вымученно улыбнулась:
– Подозреваю, с тех пор, как мы встретились, меня нельзя назвать особенно впечатляющей.
– О, не знаю. Ваши сиськи – это что-то.
Она поспешно скрестила руки и сурово глянула на него:
– Знаете, вам сходят с рук подобные вещи только потому, что вы так велики.
Он ухмыльнулся.
– Я говорю о вашем гигантском росте и сложении, а не о… ну, вы знаете…
Он снова улыбнулся, видя, как она покраснела.
– Знаете, для девушки с таким обширным лексиконом вам трагически не хватает знания грязных слов.
Она покрепче обхватила себя руками и произнесла с деланой дерзостью:
– Я могу сквернословить, обходясь отборными ругательствами.
– Конечно, можете.
– Бросаете мне вызов?
Вскинув подбородок, она бросила на него сексуально-мятежный взгляд, отчего Коннор ощутил эрекцию.
О’кей, она своего добилась.
– Пойдемте со мной, – велел он, вставая и направляясь к дверям патио, ведущим в сад.
Через мгновение он услышал за спиной жизнерадостный стук ее шлепок на тропинке и направился мимо террасы к другому концу участка.
– Куда мы идем? – пропыхтела Джози, стараясь не отстать.
– На край глуши.
Наконец они добрались до изгороди, служившей границей участка. Вдалеке садилось солнце, заливая пейзаж мягким алым свечением. В угасающем свете лавандовые поля сияли светло-вишневым…
Облокотившись на изгородь, Коннор огляделся. Приятно ощутить последнее дневное тепло, поднимавшееся от земли.
– Что мы здесь делаем? – спросила Джози немного нервозно.
Он уперся взглядом ей в глаза:
– Изображаем эмоции. Я давно научился этому фокусу, чтобы помочь облегчить стресс.
– Серьезно?
Она уставилась на него, как на психа.
– Ну же, Джози, покажите, на что способны!
Она скептически покачала головой:
– Мы все еще говорим о том же вызове, верно?
Он улыбнулся:
– Хочу, чтобы вы выкрикнули столько непристойных слов, сколько сможете вспомнить. И как можно громче.
Он хотел снова увидеть огонь в ее глазах, а единственный способ сделать это – заставить Джози отпустить тревогу, постоянно ее преследовавшую.
– Здесь? – недоуменно спросила она.
– Да.
– Но я буду выглядеть полной идиоткой!
– Я не стану тыкать в вас пальцами и смеяться.
– Уверены? Вы не установили здесь камеру в надежде запечатлеть мой позор?
– Перестаньте разыгрывать параноика и начинайте.
Ее лицо уже порозовело от смущения, но в глазах снова появился отблеск жизни.
Сделает ли она это? Или струсит? Он понятия не имел, куда это зайдет.
Но скоро выяснит.
Крепко зажмурившись, она набрала в грудь воздуха, расправила плечи и прокричала длинный и довольно исчерпывающий список ругательств.
С дальнего поля вспорхнули испуганные шумом птицы.
Джози повернулась к нему. Он почтительно кивнул:
– Впечатляюще.
Ее лицо пылало, грудь вздымалась, она жадно ловила воздух, но сияла от удовольствия. Глаза живые и ясные. В этот момент она показалась ему самой прекрасной на свете женщиной. Хотелось притянуть ее к себе и поцеловать мягкие губы, вытянуть оставшийся яд ее унижения и освободить сознание.
