— Не добивай, мне и так тяжело. Папу я люблю больше всех на свете, а Юлька — моя лучшая подруга. Конечно, я переживаю и надеюсь их помирить. Только, если честно, я ей не очень верю. Папа человек уравновешенный, и такому невероятному поведению должна быть причина. Думаю, Юльке она хорошо известна. — Я вздохнула, пару минут разглядывала потолок, потом спросила:
— С чего он мог так разозлиться?
— Не знаю, — очень натурально пожал плечами Багров. — Может, застал ее с кем?
— Что ты… Юлька не такая…
— Ага, — с готовностью кивнул Сашка, чертенок в его зрачке нагло ухмыльнулся, мол, все вы не такие, а дурите нашего брата будь здоров.
Утро началось с телефонного звонка. Юлька кинулась к телефону со всех ног, должно быть, питая надежду, что звонит раскаявшийся в своем чудовищном поступке отец. Схватила трубку, сказала:
— Да, — и тут же нахмурилась. Сообразив, что Юльку постигло разочарование, я вздохнула и пошла пить кофе. Разговор в гостиной вышел бурным, Юлька неожиданно крикнула:
— Пошел ты! — грязно выругалась, а потом и вовсе произнесла нечто длинное, замысловатое и совершенно непечатное.
— Кто это? — пролепетала я, стрелой вернувшись с кухни.
— А… — Юлька махнула рукой. — Не обращай внимания.
Тут внизу появился Сашка, до этого момента он нагло подслушивал, стоя на лестнице.
— Машка, я отлучусь ненадолго, — и зашептал:
— Предупрежу отца анонимным звонком и попробую узнать, чем занимаются эти гады…
— Какие? А… ФСБ?
— Вот именно. Из дома лучше не выходи… мало ли…
— Может, мне с тобой?
— Нет, у тебя постельный режим, отдыхай. Думаю, через пару часов вернусь.
Сашка стремительно удалился, а я положила на стол сотовый, и мы с Юлькой сели пить чай, не торопясь и удовлетворенно поглядывая друг на друга.
Звонок раздался через час.
— Порядок, — сказал Денис, — Он клюнул. Активно интересуется Виталием Сафроновым и его трагической гибелью. А также Шагалом. В музей решил зайти, — неожиданно хохотнул Денис.
— Ну надо же…
— Мы его сделаем, — хмыкнула Юлька с чувством глубокого удовлетворения, и мы пожали друг другу руки, хотя меня и грыз червь сомнения: с Сашкой никогда ничего не знаешь наверняка.
Багров появился где-то после обеда, сообщил с порога, предупреждая мои расспросы:
— Ничего нового. — И побрел на кухню, где съел все, что мы с Юлькой успели приготовить за полдня.
Я удовлетворенно кивнула: если у человека такой аппетит, значит, набегался он вволю. Села рядом с Сашкой, он меня обнял, а я прижалась к его плечу. Посмотрела на него с отчаянием и мысленно вздохнула: “Нет, такого, как Багров, не переделаешь… Ну и не надо”, — тут же разозлилась и стала смотреть на Сашку с суровостью.
— Устал я чего-то” — хлопнув себя по коленкам, заявил он. — Пойду, бока поотлеживаю.
— А мне что делать? — поинтересовалась я.
— Можешь пристроиться рядом. Бока мы отлеживали своеобразно. Я еще раз подумала: “Багрова не переделаешь, — и уже с печалью добавила:
— Очень жаль”. Жаль или нет, а начатое дело надо довести до конца. Как ни крути, деньги отца мы свистнули, их необходимо вернуть. Это можно сделать очень просто: позвонить папе и все рассказать. Однако Сашке моя откровенность выйдет боком, да и неинтересна мне такая простота. Деньги Багров должен принести сам, в противном случае в сидении на даче нет никакого смысла. Радуя себя такими мыслями, я рассматривала потолок, а потом задремала рядом с громко сопящим Сашкой.
Разбудила нас Юлька. Влетела в комнату, забыв постучать, и с порога крикнула:
— Машка, у нас гости!
— Кто? — пытаясь решить, кого черт принес, вскочила я.
— Потом объясню… Слушай, не могу я с этим типом встречаться, когда я так изукрашена… Придется тебе.
— Встречаться? — растерялась я. — Зачем это?
— Да не встречаться… Иди, скажи, что меня нет дома. Придумай что-нибудь.
— Да кто хоть приехал?
— Потом объясню… Да шевелись ты, окаянная сила!
Я зашевелилась, то есть натянула на себя платье и скатилась по лестнице вниз.
К этому моменту Багров тоже вскочил, выставив за дверь Юльку, и кинулся к окну. Там он мог увидеть (если, конечно, не считать переулка и деревьев напротив): шикарную машину белоснежного цвета, длинную, как трамвай, и двоих типов, которые сейчас направлялись к нашему крыльцу. Сашка, всегда страдавший любопытством, мигом оделся и спустился вслед за мной.
