Однако настоящий стресс возник тогда, когда Анна Петровна представила себе, казалось бы, благополучный исход. То есть такой, при котором Рексу удалось удрать от преследователей… и унести с собой то, что они собирались у него отобрать.
Что будет тогда? Вряд ли бандиты не попытаются вернуть себе свою добычу. Судя по тому, что они ездят на иномарке, стоящей десятки тысяч долларов, они украли с фабрики не моток медного провода и не мешок с болтами и гайками, а нечто более дорогостоящее.
Какие именно драгоценности могли находиться на явно прогоревшей и на ладан дышащей фабрике, Петровна задумываться не стала. Потому что сразу поняла: если воры не отберут у Рекса то, что он утащил, наверняка станут искать собаку у хозяйки. То есть рано или поздно придут к ней, гражданке Кузовлевой. Они ведь могли слышать, как она звала разыгравшегося Рекса, и почти наверняка видели, в какой подъезд вошла хозяйка непослушного пса. А если у них хорошее зрение, то и в лицо могли ее запомнить. Правда, в какой квартире проживает Петровна, они не знают, но узнать — пара пустяков. Пошлют какую-нибудь внешне безобидную тетку, та подойдет к молодым мамашам во дворе, пожалуется, что, мол, бабка с дурным псом по кличке Рекс у нее ребенка напугала. Ей эти дуры и расскажут все на свете. И как звать Петровну, и номер квартиры укажут.
Поразмышляв таким образом и запугав себя еще сильнее, Анна Петровна стала гнать от себя эту, с позволения сказать, версию.
С чего это она взяла, дура старая, будто Рекс, даже если и впрямь унес у жуликов какую-то ценную вещицу, будет долго таскать эту штуку в зубах, да еще и принесет ее хозяйке? Его ведь команде «апорт» никто не обучал. У Петровны уж лет пять как рука еле-еле до плеча поднимается, а чтоб собаку этой команде выучить, надо мяч или палку метать… Куда там! Так что Рекс, ухватив бандитскую добычу в зубы, просто решил поиграть — он ведь щенок по сути дела, хоть и рослый. А надоело играть — взял да и бросил. Небось и бандиты, если не дураки, это поняли. И не пойдут они с Петровной отношения выяснять — ясное дело. Будут шарить по округе, искать свой трофей, а не глупую собаку или ее сдуревшую на старости лет хозяйку.
Чуть-чуть успокоившись, Анна Петровна заковыляла мимо мусорных контейнеров в тот самый переулок, куда вывернула иномарка и куда вели следы Рекса.
Переулок этот освещался только окнами домов — ни одного фонаря не горело. А поскольку время уже перевалило за десять часов вечера, многие из тех, кому завтра надо было рано вставать, уже укладывались спать. Число освещенных окон все сокращалось и сокращалось, а соответственно и переулок с каждой минутой все больше погружался в непроглядную темень. К тому же дома стояли только по правую сторону переулка, а по левую высился забор злополучной фабрики. Там, на территории, в нескольких приземистых двухэтажных корпусах и вовсе не светилось ни одного окошка.
Но все же следы Рекса кое-как просматривались. Он сперва бежал по узкому тротуару вдоль забора, не то галопом — если это слово применимо к собаке! — не то скачками. А иномарка ехала по проезжей части, отделенной от тротуара заледеневшим, довольно высоким и длинным сугробом, образовавшимся после трех-четырех проходов снегоочистительной машины. Хотя автомобиль, конечно, мог ехать гораздо быстрее, чем бежал Рекс, перебраться через сугроб он не мог. А вот Рекс — мог, но некоторое время, должно быть, не решался это сделать. Впрочем, все-таки догадался: когда иномарка обогнала его на несколько метров, Рекс свернул вправо и несколькими скачками перебежал через переулок. На той стороне переулка был точно такой же сугроб, и пес, быстро перебравшись через него, юркнул в узкую щель между торцами двух старых, еще дореволюционной постройки, кирпичных домов.
Те, кто гнался за Рексом, вынуждены были остановить машину и спешиться. Во-первых, перевалить через сугроб джип не сумел бы, а во-вторых, ему бы нипочем не протиснуться через щель между домами — там и метра в ширину не набиралось. Иномарка даже в самом переулке не смогла развернуться. Водитель дал задний ход, чтоб подвезти своих пассажиров поближе к проходу между домами, и двое, оставив следы своих здоровенных подметок на припорошенной свежим снегом мостовой и на сугробе, побежали в этот проход.
