— Сколько ты еще намерен носиться с ними как с детьми и закрывать собственным телом каждого от ран?! Ты хоть понимаешь, что бесценен, что тебя никем не заменить?!
— И каждый из них бесценен, и менять мне их не на кого. Так что, не ори на меня при подданных. И вообще, не ори на меня, — Садар говорил тихо, но это еще больше злило проклятого, который впервые за всё время позволил выплеснуться эмоциям… да каким!
— Да, я незавершенное оружие, я совершенен, но не завершен, во мне осталось сердце, живое, настоящее. Я знаю, что ты никогда не ответишь мне, что единственной твоей страстью будет Сидерим. Но я не позволю тебе убивать себя, становясь живым щитом для этих детей. Открой глаза, они уже не дети, ты собственными руками утопил их в крови! Из имперских щенков ты вырастил волчью стаю. Очнись! Или убей меня, — он кричал долго, вдохновенно, словно впервые в жизни осознал, что его кровь такая же горячая, как и у других. Он тряс принца за плечи, словно пытался вколотить слова настолько глубоко, чтобы Садар запомнил.
— Я ранен. Мне вообще-то больно, — прошипел принц, даже не пытаясь высвободиться из стальной хватки Азита. Но тот отпустил и преклонил колено.
— Лучше убей, если так не дорожишь своей жизнью.
— Я буду осторожнее. Все живы? — спросил Садар, обращаясь уже к жрецу и вновь присаживаясь у огня. Ларминиз с Зеликом переглянулись, пожимая плечами, и лишь потом вспомнили, что их спросили.
— Да, живы все. Жизнь раненых вне опасности.
Заливая боль вином, принц выслушал отчеты, одобрительно кивая и отмахиваясь от предложений перенести разговор на завтра. Потом приказал привести девушку. Немного освоившись и поняв, что её жизни ничего не угрожает, бывшая пленница украдкой рассматривала принца, тихо повествуя о случившемся. Она так и не поняла до конца, кто её спасители. Этот мужчина, которого назвали королём… но разве короли занимаются подобным, разве у них нет для этого карательных отрядов? Совладав с робостью, девушка рассказала, что направлялась с караваном к жениху. Сопровождал её отец, который и являлся владельцем каравана. Было это более месяца назад. Отца убили сразу, а вот за девушку хотели выкуп, но ни дядя, ни семья жениха не захотели заплатить. В скором времени пленницу собирались отправить к работорговцам.
— Богат ли был твой отец? — неожиданно спросил Садар.
— Весьма, он был одним из крупнейших купцов Рагарда. Думаю, сейчас дядя наложил лапу на имущество. Мне некуда идти.
— Думаю, это поправимо. Если станешь моей подданной. В Сидериме нужны хорошие купцы.
— Мой король, что вы задумали? — вмешался Ларминиз. Он вообще любил вмешиваться в разговоры принца.
— Задумал то, что ты займешься вопросом возвращения имущества отца законной наследнице.
— А как же дядя?
— А дядя нас не интересует, милое дитя. Впрочем, как и твой жених. Мы тебе найдем такого, что в беде не бросит, — Садар улыбнулся настолько тепло и по-отечески, что девушка слегка оттаяла и даже зарделась.
— Я вот пытаюсь оценить степень вашей опасности и коварства, мой король…
— Потом будешь оценивать, — прервал жреца Азит, поднимая принца на руки.
— Куда ты меня тащишь, изверг? — слабо попытался возмутиться Садар.
— Хватит, завтра договорите. Не зли меня, Величество, — неприкасаемый не слушал принца, утаскивая в шатер. Спорить с решением телохранителя никто не стал: принц ранен, должен отдыхать.
— Хотел бы я понять, кто из них больше нянька: король, бросающийся на мечи, спасая жизнь солдата, или Азит, трясущийся над королем, как над ребенком?
— Не, отче, нам этого точно не понять.
* * *
Сидерим, год 2567
К середине весны Сидерим стоял весь в строительных лесах. Стройка кипела, под началом Даналии восстанавливался город. Наместница не сосредотачивалась на королевском дворце, но стремилась охватить как можно больше зданий. Зимовать еще раз в бараках не хотелось, а значит, надо было выложится по полной, чтобы к осенним холодам возвести хотя бы четверть города. Разбитый у границ палаточный рынок кипел жизнью, с каждым днем торговля шла бойчее, благодаря снижению пошлин на ввозимый товар. Когда наместница впервые прочла в письме от принца о вводимых льготах, то удивилась: тут бы казну наполнить, а он жеманничать с купцами вздумал. Однако она быстро поняла, что именно за счет этих льгот казна наполнится быстрее, привлекая торговцев.
