Брусчатка сменилась каменными плитами центральной площади, отшлифованными тысячами конских копыт. Местные жители презрительно косились на светловолосого принца Садара. Все же на фоне чернявых темноглазых мадеран он выглядел бельмом. Спасало разве что облачение имперского воина, которое надел сидеримец после того, как его собственная одежда оказалась уничтожена Разящим. Сафьяновые сапоги с острыми загнутыми по мадеранской моде носами, синие с голубыми лампасами шаровары, безрукавка на шнуровке поверх реддека, прикрытая небесно-голубым бурнусом. Только благодаря этому жители столицы не забросали камнями того, кто столь похож на давнего врага. Не повесишь же на себя табличку, что не рагардец, а для жителей юга любой светловолосый — значит, северянин. Поймав несколько таких взглядов, Садар едва сдерживался, стараясь не схватить рукоять меча, которого не было. И все же он хорошо помнил, чем закончился подобный жест. Не хватало только, чтобы безумный альбинос порубил мирных жителей за косые взгляды. Поэтому принцу оставалось лишь скрипеть зубами, молчаливо снося очередное унижение. И вдруг он оказался выдернутым из седла и усаженным впереди Разящего. "Владелец меча" злобно зашипел на свое "оружие", поскольку то, что его таскают, как куклу невесомую, еще более унизительно, чем презрение горожан. Однако мадеране теперь старательно отводили глаза, не рискуя столкнуться с багровым взглядом обнажившего голову неприкасаемого, словно демонстрирующего клеймо проклятого.
Дворец императора оказался столь подавляюще великолепен в переплетении каменных кружев, взлетавших арками высотой в пять человеческих ростов, что Садар невольно вжал голову в плечи, когда кавалькада въехала на обширный двор, миновав внутреннюю малую крепостную стену, являющую собой дополнительное защитное кольцо, ограждающее резиденцию правителя от города. Мадра, и уж тем более дворец императора, были воистину неприступны. Принц лишь болезненно прищурился, как от пощечины, — будь в Сидериме такие стены, никакой Гидер не решился бы напасть. Сожаление, обида на нищенство собственной страны едким огнем расползались в груди наследника. Нет, он обязательно вернет своё государство и сделает его таким же неуязвимым. Он сможет.
Просторные коридоры, окнами выходящие в дворцовый двор, засаженный диковинными цветами и деревьями, сменились величественным залом. Стрельчатые оконные проемы уходили вверх, изящными вычурно-резными дугами сходясь к центру купола. Бело-голубая мозаика украшала стены и потолок изысканными картинами, демонстрирующими богатство и процветание империи. Пышные толстые ковры гасили звук шагов, топя подошвы сапог в густом плетении узелков. В огромном зале, казалось, было одновременно пусто и многолюдно. Помещение было столь просторно, что выглядело совершенно пустым, несмотря на столпившихся у императорского трона придворных.
Представ перед правителем Мадерека, Садар почтительно склонил голову, но не более, чем того требовала вежливость государя. Император ответил таким же кивком, не провоцируя изначального противостояния между странами, пусть одна из них и исчезла уже с лица земли. Зато оставались другие мелкие королевства, и, оступившись с одним, можно запросто настроить против себя и их, а этого императору хотелось менее всего. Поэтому он и следовал неписаным правилам поведения с венценосными особами вне зависимости от размера их государства, будь то империя или город-страна. Принц оценил предусмотрительность владетеля одной из крупнейших империй и, будучи не чужд политики, быстро догадался, что Мадерек готов заигрывать даже с самыми незначительными княжествами, перетягивая их на свою сторону, чтобы обложить Рагард, как зверя в логове, оставив без союзников. Незаметная улыбка скользнула по губам наследника. Он понял, что именно под сводами этого дворца начнет строить королевство. И лишь заскрипел зубами, когда жрец передал своему суверену корону и скипетр Сидерима, отнятые у гидериан.
— Со всем уважением к императору Мадерека. Отец Кирит, вы не должны передавать вашему правителю как трофей символ власти Сидерима. Пока я жив — королевство существует, — голос Садара сталью разрезал воздух тронной залы. Генерал Кассим, также присутствующий на приеме, недоверчиво покосился на принца. За пару недель, проведенную в пути, он и не заметил, что сидеримский наследник обладает таким голосом и… таким характером, что сможет настолько дерзко противостоять решению жреца.
