– Это они сделали бы сразу после убийства Салуцкого, – серьезно и трезво сказал Слава. – Помнишь, я о деле Звонарева рассказывал?
– А может, им понравилось, – настаивал я. – Здорово у него с банкиром вышло. Решили еще попробовать. Стрелок-то какой!
– Все понял, – сказал Слава, придвигая к себе лист бумаги. – Значит, надо выяснить в Федерации стрелкового спорта, кто бы это мог быть. Что еще?
– Не забудь про рост, – подсказал я. – И узнай по моргам, не попадался ли им мужчина высокого роста, убитый в последний день-два. Тут могут по-всякому, но наверняка – пырнуть, удавить, отравить.
– Тоже не просто, – вздохнул Слава. – Любой киллер, когда берется за столь ответственное дело, подозревает, что от него захотят избавиться. И потому всегда начеку. Но если что-то подходящее есть – молодой, высокий, сухой, загорелый… так? Сравним с фотороботом, если он получится.
– Здорово начинаешь соображать, – сказал я. – Ну а еще какие-нибудь светлые мысли приходят в твою голову?
– Мои сосуды расширились настолько, – сказал Слава, – что я уже перестаю понимать, зачем нам все это надо. Пусть «старший брат» возьмет это на себя.
– Они висяков не любят, – сказал я.
– А кто их любит? – заскучал Слава. – Только желтая пресса.
– Может, сами позвоним Косте? – спросил я. – Так, мол, и так. Сидим, как мокрые вороны под дождем критики средств массовой информации, и обтекаем.
– Мне, кстати, уже звонили из известных тебе газет, – сказал Слава. – Такие радостные. Как же, еще одно заказное убийство, которое нашим славным органам не по зубам.
– Пошли они… – сказал я.
– Они-то пойдут. И просить не придется. А нам что дальше делать? – снова занудил Слава.
– Так звонить или не звонить? – снова спросил я.
– Сначала пожуй что-нибудь, – ответил Слава. – Он запах через трубку распознает. И почти всегда угадывает.
– У меня не угадает, – сказал я, набирая номер.
Костя был на месте. Сразу снял трубку, будто ждал моего звонка.
– Чего-нибудь нашли? – спросил он вместо приветствия.
– Кого-нибудь еще замочили? – ответил я вопросом на вопрос. И почти явственно увидел, как он сморщился. Не от запаха, нет, который, согласно уверениям Грязнова, передается по проводам.
– Еще нет, – сказал он. – Но что-то в воздухе накапливается. Многие звонят, интересуются, как идет следствие. А вы, значит, тем временем бражничаете…
– Кто звонит? – спросил я. – Банкиры? Финансовые воротилы?
– И те и другие. Включая пресс-атташе. Тебе фамилии нужны?
– Значит, рыльце у них в пуху… – сказал я. – А мы вот тут с известным тебе сыщиком Грязновым поправляем здоровье и недоумеваем, почему нас до сих пор еще не отстранили за профнепригодность.
– Это за нами не заржавеет! – в тон мне ответил Костя. – Фоторобот готов? Насчет баллистической экспертизы я уже слышал. А фоторобот?
Откуда он взял, что мы его готовим? Ведь слова не сказал на этот счет. Мы переглянулись с Грязновым. Он округлил глаза. Что означало: сам впервые об этом слышит, хотя вряд ли он знал, о чем речь.
– Все будет в порядке. Только вот знать бы точно – убийца ли жилец одной старушки или ко всему этому отношения не имеет.
– Займись этим сам, – жестко сказал Костя. – Эта история на контроле у генерального. Ты понял?
Мы поняли. Иначе и быть не могло. Все встали на уши. Косте нужны не формальности, мол, стараемся, фоторобот готовим. Последнее убийство получило слишком скандальную огласку. Пресс-секретаря вице-премьера подстрелили прямо на территории «Белого дома». Это что ж дальше будет? – закатывали глаза популярные телеведущие.
А мы тут бражничаем.
– Намек понял, – сказал я Косте.
Слава глядел на меня.
– Поехали! – сказал я ему, положив трубку. – Нас бросили прямо в водоворот событий, не нами развязанных, теперь будут спорить: выплывем или нет.
Он смиренно кивнул, чувствуя себя виноватым.
– Поехали, – согласился он, с трудом поднявшись из-за стола. – Только куда?
– Пока не знаю. Там сообразим…
Только в дороге я сообразил, куда собрался ехать. К тому самому участковому, про которого рассказывала Фрязину старушка. Уж у него-то глаз наметанный. Уж он-то, наверное, сразу почуял недоброе.
