Первая. Наука Запада сама поймёт, что зашла в тупик, но это маловероятно. Тысячи томов надо будет объявить дребеденью, не стоящей даже той бумаги, которая расходована на их напечатание. На это у историков Запада просто духу не хватит, ибо это равновелико тому, чтобы повалить всех своих богов и перейти в другую веру. Проще говоря, признать свою несостоятельность, своё банкротство. Есть ещё одно препятствие, не позволяющее восторжествовать истине: кастовая замкнутость, царящая в исторической науке Запада. Многое там основывается на личных, материальных интересах, которые выводят Икса из-под критики Игрека. Историки варятся, так сказать, в собственном соку, напоминая тесные сообщества алхимиков, астрологов, теософов и т. д., где всё базируется на вере в основные, но ложные идеалы, а от этих-то почти врождённых, всосанных с молоком матери идеалов они сами не в силах отказаться.
Другая возможность. Советские учёные, наконец, поймут необходимость решения раз и навсегда в международном масштабе и предложат открытый диспут, перипетии которого будут освещаться периодической печатью всего мира, как когда-то спор Кювье в вопросах биологии, и таким образом откроют глаза народам всех культурных стран. Но для этого надо быть настоящими патриотами, а не по форме. Кроме того, перестать верить, что Рюрик был «конунгом», что Рорик Фрисландский и Рюрик Новгородский — одно и то же лицо, что шайки норманнов разгуливали по Руси и т. д., но до этого советская историческая наука ещё не доросла.
Наконец, есть третья возможность. Пусть «руссы в рассеянии» возьмут инициативу в свои руки и начнут кампанию в разных странах на родных языках этих стран за восстановление истины, за реабилитацию наших предков. Даже перевод этой работы на английский язык был бы большим шагом в этом направлении.
Какая из этих возможностей осуществится — сказать трудно. Ясно лишь одно: положение нетерпимо, вековой спор пора завершать. В пользу наших славных предков.
